– Не вини себя, – Ниока грустно улыбнулась и, подойдя, протянула руку. – Я благодарна тебе за попытку. А теперь сделай, что обещал.

Саф попытался пристроить на место две части кисточки.

– Саф.

– Иди с ним. За ним. Отбей его и уведи за собой.

– Саф!

Саф резко выдохнул.

– Что ж вы такие нерешительные!

Ниока сунула запястье ему под нос.

– Там толпа безмозглых самцов. Не вдохновляет. А ты обещал.

Саф оторопело прикусил губу, не сводя глаз с пульсирующей голубой венки.

– Безмозглых, значит… – сказал и бросил испорченную кисть на пол.

Чуток неприятно стало, хоть и не его касалось. А могло бы и коснуться.

Безмозглые самцы… Наступил на деревянные части, расплющив их. В какой-то степени проникся нежеланием Риора ползать на брюхе, как предложил, и разбираться. Трудно сохранять спокойствие, когда за врожденные инстинкты тычут физиономией в грязь.

Саф уговаривать далее не стал; обнажил клыки и вогнал их в протянутое запястье, своим ядом замедляя бег крови. Вслушивался в дыхание, выравнивающееся, слабеющее.

Ненавижу это, думал, пока Ниока погружалась в сон. Оставаться в одиночестве среди гор драгоценного хлама и ждать. Если б не Риор, тоже свернулся бы клубком в одном из дальних углов пещеры, затормозив кровь и все думы на несколько веков.

Устал. Выдумывать себе цели устал и следить за временем, не касаясь его.

Мелек подпрыгивал под сосной, поторапливая Тай. Йена бродила кругами, подбирая сухие шишки и вытаскивая оттуда семена. Бросала их на землю, втаптывала ногой.

– Лес будет гуще, – убежденно сказала, заметив, что Мелек наблюдает за ней. – А что?

– У тебя иголки в волосах, вот что.

Йена закатила глаза кверху.

– Вечно ты… Мелек!

Внезапный вопль заставил Мелека вздрогнуть. Он закрутился во все стороны.

– Тай лезет! – Йена бросилась под сосну. – Падает!

Задрав голову, вытянула руки, собираясь ловить висящую на одной руке сестру. Ветка гнулась, глаза Йены ширились.

Тай с досадой цыкнула, махнув ногой.

– Отойди, Йен, – пропыхтела. Ничего не видела под собой. – Не то на тебя спрыгну.

– Отойди, Йен, – важно повторил Мелек, сам отодвигая девочку и занимая ее место. – Я поймаю. Я больше тебя и удержу.

Тай вся сжалась от треска, после которого сосновая ветка прогнулась еще сильнее. Пальцы скользили по иголкам, ноги болтались в воздухе, а котенок, за которым полезла обдирать руки и ноги, надрывал глотку, вцепившись когтями в шею. До земли оказалось выше, чем ей представлялось, Мелек мельтешил под веткой. Разум не воспринимал еще последствия прыжка на него.

– Мелек! – пискнула, покрывшись страхом.

– Ловлю! – крикнул он в ответ, не спуская глаз с Тай. Если мальчишка переломает ноги, Йена будет плакать; об этом только и думал. – Давай! Сейчас!

Тай закрыла глаза. Руки не разжимались. По шее потекли ручейки, жутко зачесалась спина.

– Прыгай!

Голос Йены еще сильнее перепугал рыжее чудовище, вогнавшее когти в щеку. Резкая боль, истерика внизу – потные ладони проскользили по иголкам и Тай рассталась с веткой. С перепугу заорала, острые когти расцарапали все, до чего добрался котенок. Свалилась в руки Мелека, охнула, вдвоем они уже покатились по земле. Спиной треснулась об ствол и замолчала. На ухо натужно засопел парнишка, тоже, видимо, мысленно проверяя, целы ли кости.

Полежали.

– Жив? – промычал Мелек спустя время. Тай пошевелила рукой, придавленной его весом.

– Не знаю, – прошептала. – Падать жутко.

– Не то слово… – поддакнул Мелек. И не к месту рассмеялся.

Йена подбежала, принялась тормошить их, всячески мешая продышаться. Тай открыла один глаз.