– Ну а как насчет тебя? Ты же ведь не хочешь, чтобы я по-настоящему вкалывал. Я рассчитывал на то, что знакомые снабдят меня цитатами, и я не огорчу больших людей.

– Больших людей?

– Ты прекрасно понимаешь, что я имел в виду.

– Если ты действительно хочешь услышать мое мнение, я тебе его выскажу. Но, боюсь, тебе оно придется не по душе.

– Ты совершенно прав. Теперь «Хранилище» у нас крупнейший рекламодатель, и сверху ясно дали понять, что негативное освещение «великого события» будет нежелательно.

– Ньютин прогнулся? – Билл не мог в это поверить. Издатель не переставал повторять Бену, что полностью доверяет ему содержание газеты, что он не станет вмешиваться в подачу материала и не попытается влиять на редакционную политику.

Бен пожал плечами.

– Времена меняются.

– Ни за что бы такое не подумал, – покачал головой Билл.

– Значит, лгать ты не хочешь? Не хочешь сказать несколько хвалебных и восторженных слов?

– Извини.

– Ну тогда я пойду поищу кого-нибудь другого. – Бен кивнул. – Увидимся.

– Пока.

Билл двинулся вперед, толкая перед собой тележку. Он посмотрел направо, и ему показалось, что над рядами вешалок в переполненной секции женской одежды он увидел голову Джинни, однако полной уверенности у него не было. Билл двинулся дальше по центральному проходу, мимо полок с хозяйственными товарами и бытовой химией. Он остановился перед книжным отделом. Выбор, предложенный «Хранилищем», произвел на него впечатление. На огромном журнальном стенде были представлены не только «Пипл», «Ньюсуик», «Тайм», «Домашнее хозяйство», «Вог» и другие популярные массовые издания, но и такие редкие специализированные журналы, как «Парижское ревю», «Медицинский журнал Новой Англии» и «Мир орхидей». Здесь были даже свежие номера «Пентхауса» и «Плейбоя»[16]. Впервые журналы подобного рода продавались в Джунипере. Рядом на полках стояли книги Кинга, Кунца, Гришэма[17] и другие бестселлеры, а также романы Уоллеса Стегнера, Рейчел Инголлс и Ричарда Форда[18].

Даже музыкальный отдел был впечатляющим. Подойдя к полкам с компакт-дисками, Билл обнаружил там все, начиная от современного тяжелого рока и рэпа и до таких современных малоизвестных исполнителей классической и околоклассической музыки, как Мередит Монк[19] и Чикагский камерный оркестр.

Билл приготовился ненавидеть «Хранилище» – он хотел его ненавидеть и поэтому был разочарован тем, что не смог найти ничего заслуживающего критики и пренебрежения. Больше того, он поймал себя на том, что помимо воли получает удовольствие, наслаждается своими исследовательскими путешествиями между бесконечными прилавками. Билл ни за что не признался бы в этом вслух, однако он искренне восхищался той работой, которую проделало «Хранилище».

Ему было стыдно за подобные еретические мысли.

Он еще раз встретился с Беном перед переполненным кафе рядом с автоматическими двустворчатыми дверями, ведущими в детскую комнату. Редактор газеты, потягивая кофе с молоком, при приближении Билла выразительно обвел вокруг рукой.

– Да, потрясающее место, – сказал он. – Потрясающее место.

Билл кивнул.

– Ты прав, – согласился он. – Потрясающее место.

Джинни медленно шла, с благоговейным трепетом глядя по сторонам, переполненная приятным чувством, сиюминутным и в то же время уютно-ностальгическим. «Хранилище» было просто прекрасно. Казалось, она возвратилась в Калифорнию – однако на самом деле все было гораздо лучше. Впереди тянулись бесконечные ряды полок, заставленных почти до самого потолка таким товаром, о существовании которого Джинни даже не подозревала.