– А ты спрашивал у Бена, знает ли он что-нибудь?

– Нет. Я как раз собирался ему звонить.

– И что ты намереваешься делать?

– Ничего. Задать кое-какие вопросы, получить на них ответы. Не могу сказать, что я очень уж удивлен тем, что городские власти продали нас с потрохами, но я хочу добиться того, чтобы они за это ответили. Не хочешь сходить за заседание вместе со мной?

– Не хочу.

– Ну же!

– Мне предстоит жить и работать в этом городе. Те, с кем ты собираешься столкнуться лбами, это родители моих учеников. Я останусь в стороне.

– Ну хорошо. Я пойду вместе с Беном.

– Вот и чудесно.

У Джинни было всего полчаса на обед, и она сказала, что ей нужно поторопиться, чтобы успеть поесть до конца перемены. Поэтому Билл отпустил ее, положил трубку и отправился на кухню за своим обедом – макаронами быстрого приготовления.

Ближе к вечеру он позвонил Бену, и редактор местной газеты рассказал ему, что труп принадлежит чужаку, судя по всему, бездомному бродяге, который проходил через город, направляясь в Альбукерк. Предварительный осмотр показал, что мужчина умер от переохлаждения, а не от травм или ранений.

– Наверное, бедняга просто лежал в кустах, и его сгреб бульдозер, расчищавший площадку, – сказал Бен. – Конечно, странное дело, но вполне объяснимое.

– Вот как? – спросил Билл.

– Что ты имеешь в виду?

– Ничего. Ты сегодня вечером идешь на заседание городского совета?

– Я всегда на них хожу. Это моя работа. А что?

– Мне нужно, чтобы кто-то сидел рядом со мной. А Джинни наотрез отказалась пойти.

– Трус! Я всегда сижу на заседаниях совета один.

– Ну, ты у нас герой.

Редактор фыркнул.

– А с чего это ты идешь на заседание совета?

– Чтобы остановить строительство «Хранилища» в Джунипере.

– Поздновато для этого, тебе не кажется? – усмехнулся Бен.

– Возможно. Но ты видел, что они сделали с тем участком?

– Это их земля.

– Существуют же экологические нормы, правила строительства, порядки, законы.

– И иногда их обходят.

Билл был потрясен.

– Что тебе известно?

– Я же не полный болван. Когда я вижу что-то такое, что кажется мне немного странным, я задаю вопросы. Понимаешь, это моя профессия. Журналистика, понимаешь?

– И?

– И – но только между нами – мне сказали, что ради того, чтобы получить «Хранилище» в Джунипер, были сделаны определенные уступки. В противном случае магазин отправился бы в Рэндолл. Сам знаешь, между нашими двумя очаровательными городами уже давно продолжается необъявленная война за контракты, и тот, кто предлагает более сладкие условия, получает новые рабочие места, дополнительный налог на недвижимость и все остальные прелести, связанные с открытием нового бизнеса.

– Проклятье!

– В этой борьбе ты будешь одинок. Город умирает. Многие продадут свою родную мать, если только это даст новые рабочие места. Все считают, что небольшое нарушение каких-то устаревших законов – маленькая цена за экономическую стабильность.

– А ты сам что думаешь?

– То, что думаю я, не имеет значения.

– Но все же, что ты сам думаешь?

Билл помолчал.

– Только между нами?

– Только между нами.

– Я откажусь от своих слов. Мне полагается быть беспристрастным. К тому же от этого зависит мое существование.

– Я все понял.

– Я ничего не имел бы против того, чтобы «Хранилище» отправилось в Рэндолл.

Билл поймал себя на том, что задержал дыхание. Он тихонько выдохнул.

– Почему?

– Не знаю, – признался редактор.

– Ну же. Мне ты можешь открыться.

– Честное слово, я действительно не знаю.

– Но «Хранилище» тебе не нравится.

– Нет, – подтвердил Бен, и его тихий голос стал серьезным. – «Хранилище» мне не нравится.