Катя и Гектор при тусклом освещении коридора тщательно рассмотрели оба снимка. На первом – большая группа людей: альпинисты, местные проводники в халатах и киргизских шапках, носильщики с тюками. На втором снимке – мужчина лет под шестьдесят, высокий, слегка сутулый, в круглых очках, в теплом свитере и пиджаке, чем-то напоминающий Паганеля, с полевым биноклем и подзорной трубой в чехле на груди – крест-накрест. Рядом с ним – статный молодой блондин в кожаной куртке летчика и армейских галифе, заправленных в сапоги. За его плечами – винтовка. Фон снимка размытый, серый – вроде склон горы.

– Фотограф Юсуф Шахрияр, он рядом с альпинистом Погребецким, – Горбаткин указал на первый снимок.

Катя увидела молодого мужчину азиатской внешности в модной в 1931 году толстовке и черной шапке – ей показалось, китайской, из шелка. За его спиной – надетый подобно рюкзаку на лямках – большой черный кофр: фотооборудование. Футляр от фотоаппарата, болтавшийся на ремне на его шее, – пуст. Наверное, он одолжил свой фотоаппарат альпинистам для группового снимка. Рядом с ним подросток в гимнастерке не по росту и в расшитой тюбетейке. Он держит в руках треногу для фотоаппарата. Рядом с ним стоят еще два кофра.

Так вот какие они были… Катя разглядывала членов пропавшей экспедиции.

– Иван Венедиктович Велиантов – выдающийся орнитолог, – пояснил Горбаткин. – Ученый энциклопедист, он знал восемь языков, помимо научной и преподавательской деятельности в университете занимался литературой – переводил Байрона, Шиллера, Гете, Гофмана, Метерлинка. Кроме орнитологии обладал глубокими знаниями в лесоведении, почвоведении, дендрологии. Он близко дружил с сыном географа Семенова-Тян-Шанского Андреем, тоже географом и переводчиком. Павел Ланге – его помощник и ученик. Не только зоолог, но очень способный таксидермист, обогативший наш музей настоящими шедеврами.

– Снимки сделаны, судя по всему, малоформатной «лейкой», ее с середины двадцатых начали выпускать, – определил Гектор. – При каких обстоятельствах погибла экспедиция – известно?

– Никто не знает, за все годы ничего не выяснили. Вроде их всех убили басмачи. Но даже тел не нашли, – ответил Горбаткин. – Три года назад музей планировал отметить стопятидесятилетний юбилей Велиантова, но из-за ковидных ограничений празднование отложили. Архив, обнаруженный Красновой в библиотеке, тогда даже не стали разыскивать. В сущности, пропавшая экспедиция 1931 года долгие десятилетия оставалась забытой и закрытой страницей истории нашего музея. А ведь, судя по письмам профессора Велиантова, поднятых Еленой Станиславовной, они тогда совершили удивительное открытие – первыми обнаружили экземпляры Синей птицы на Тянь-Шане.

– Мы видели в Верхнем зале витрину с Синими птицами, – сказала Катя. – Экземпляры, добытые тогда Велиантовым и Ланге?

– Нет, витрину оформили гораздо позже. Первые экземпляры Myophonus caeruleus орнитологи начали наблюдать на Тянь-Шане в конце сороковых – пятидесятых годах. Тогда она еще считалась большой редкостью, ее ареал обитания далеко на юге, в тропиках. Затем она распространилась дальше на север и сейчас обычна в Средней Азии. Но пропавшая экспедиция видела Синюю птицу на Тянь-Шане в 1931 году – настоящая научная сенсация! К сожалению, из-за гибели всех участников музей не располагает подробными данными об их выдающемся открытии.

Катя смотрела на фотографию пропавшей экспедиции. Подобно героям пьесы Метерлинка, они шли в неизведанное. Синяя птица рядом с отрубленной головой китайского носильщика. Лапки, запутавшиеся в растрепанной китайской косе…