— Ну дела-а-а-а… — протянула я. — И что? Она потом не могла обратить своё проклятие?

— Она хотела всё исправить, да как-то шибко хорошо прокляла, что никто не смог его снять. Ещё и условие такое озвучила…

— Проклятие падёт, если какая-нибудь красавица полюбит страшное чудище, — усмехнулась я. — Это условие все знают.

— Ну да, — криво улыбнулась мне фея. — Тётушка, конечно, потом отошла и поняла, что сильно ошиблась, да и дел натворила невпроворот, и решила она помочь Адаму хоть как-то – девушек красивых заманивала в графство Бист, да только все какие-то уж нервные и слабые оказывались. Одна вон только Белль устояла и вроде даже полюбила его…

— Коза драная, — проворчала я.

— У-у-у-у… Я бы её с удовольствием прокляла, — погрозила фея кулачком в пустоту.

Я перехватила её кулачок и произнесла мягко:

— Ты это, давай не горячись. Ушла и ушла от него Белль, может, он и не был её судьбой никогда. Хоть и коза она, ну может, Адаму предначертана другая? Настоящая любовь, понимаешь?

— Может и так, тогда проклинать не стану, проще сразу прибить. Всё равно толку от неё нет, — зловеще сузила фея свои глазки и очень опасно улыбнулась.

Лицо её заострилось и приняло довольно жуткий вид. Я даже вздрогнула.

— Агата, убивать Белль не самая лучшая идея, — проговорила я и тут же добавила: — Я полагаю. А то потом будешь страдать муками совести.

«Если она у тебя есть эта самая совесть».

Фея расплылась в довольной улыбке, подпёрла кулачком подбородок и протянула:

— Вот поэтому я тебя и выбрала. Хорошая ты, Лара. И точно это ты должна быть рядом с Адамом.

— Э-э-эм… — скривилась я. — Давай без сводничества. Ты можешь крупно ошибаться, Агата.

— Я никогда не ошибаюсь! — заявила она, выставив указательный палец в потолок.

— Он может мне не понравиться, — сказала с явным сомнением. — Тем более, он, по твоим словам – частично Зверь. А у меня аллергия на собачьих.

— Аллергия – это фигня! — отмахнулась она, а потом всполошилась: — Ой, у меня же есть его портрет! Лара, Адам ужасный красавчик!

— Ключевое слово «ужасный»? — рассмеялась я.

Она склонила голову набок, глядя на меня оценивающим взглядом, и заявила:

— Тебе как раз подойдёт.

Ни черта себе! Это она к чему?

Пока я пыхтела и мысленно возмущалась, фея начала шарить в своей сумочке в поисках портрета графа Адама Биста.

— Ну где же… Где же он? Я ведь точно его взяла… — бормотала она под нос, а потом лицо её озарилось радостью и она точно ребёнок, просияв, выудила из маленькой сумочки прямоугольник размером с ладонь. — На! Любуйся!

Она протянула мне портрет.

С любопытством и интересом я взяла его и взглянула на мужчину, который, по словам феи мне подойдёт, и которого я должна спасти.

— Хм… И правда, он очень красив… — сказала ехидно. Подняла на фею взгляд и добавила: — Он красив, как и все дети его лет.

На портрете был изображён мальчик лет трёх-четырёх. Он словно ангел смотрел с портрета своими удивительными золотисто-карими глазами, полными печали.

— Ну и что? — фыркнула Агата. — Он и сейчас очень хорош собой.

— Угу, — пришла моя очередь фыркать и выражать скепсис. — Только у него может быть пивной животик, лысина на макушке, зубы все выпали и вообще…

— Ничего подобного! — обиделась фея и чуть себя в грудь не стукнула. — Я тебе клянусь, Лара! Зуб даю! Адам красив, он мужчина в самом расцвете сил и вообще… Просто он загнал себя в угол своими страданиями…

— Не понимаю, почему мужчина не может выгнать сам себя из угла? — выразила я своё мнение.

— Лара, Адам – прекрасный мужчина, а прекрасный мужчина не маршрутное такси – другой через десять минут не придёт, — она щёлкнула меня по носу. — Поняла?