— Действительно, кошмар, — согласилась с подругой. — Думаю, не стоит он любовного зелья. Просто в следующий раз не желай ему доброго утра и вообще ничего не говори. Может, поймёт.

— А если нет? — не унималась подруга.

— Тогда перейдём к активным действиям, — резюмировала я.

— Это к каким же? — сделала стойку Айка, и её глазки загорелись ведьмовским энтузиазмом и жаждой действий.

— К тем самым, — ответила уклончиво. И предложила для примера: — Найдём тебе ухажёра, вызовем ревность твоего аптекаря.

— Он не мой, — фыркнула ведьма и воинственно сложила руки на выдающемся бюсте. — Сегодня он меня жутко разозлил, так что я ещё хорошо подумаю, делать его своим или пусть катится, откуда приехал.

Дуду дёрнул ушками и фыркнул в пышные белые усы.

— Чувствую, скоро за него замуж выйдешь. Ох, бе-удный мужчина.

— Я и замуж?! — воскликнула Айка. — Дуду, да за кого ты меня принимаешь? У меня даже цветы дохнут, хоть я их и поливаю с утра до вечера. А что же с мужем будет? Я не готова к такой серьёзной ответственности.

— Тогда зачем ты хочешь его заполучить? — поинтересовался Дуду.

Я погладила своего кота и ответила за Айку:

— Нам, ведьмам, необходимо чувство влюблённости – это раз. И два, — я подмигнула подруге, — всегда приятно поохотиться на понравившийся субъект.

— И чем сложнее охота, тем интереснее процесс! — расплылась в коварной улыбке Айка.

Дуду прикрыл глаза одной лапкой и с облегчением выдохнул:

— Как же хорошо, что я всего-у лишь кот.

— Ладно, пошла я работать, — сказала, успокоившись, ведьма. — Кстати, ты ведь письмо с утра получила? Если не ошибаюсь, оно пришло из администрации города?

Я уставилась на подругу горящими глазами. Сжала руки в кулаки и процедила:

— Проклятый градоправитель.

От моего заклинания спокойствия не осталось и следа. Уж очень сильна была моя злость на ситуацию и чёртова графа.

— Эй, эй! — заволновался Дуду и забегал по моему столу, активно шевеля усами. — Откуда столько ярости? Что эти смертники тебе написали?

— Анита, что случилось? — спросила обеспокоенно подруга и села в кресло напротив моего стола.

Я сделала глубокий вдох, потом выдох, устало потёрла пульсирующие виски и благодарно погладила фамильяра по гибкой спинке. Я позволила Дуду проникнуть за свои барьеры и забрать с себя злость и ярость. Сразу же почувствовала себя значительно лучше.

И потом я пересказала содержание утреннего письма.

— Животное, — с отвращением произнесла Айка и тут же добавила, глядя на Дуду: — Ты понимаешь, в каком я выразилась смысле.

Усы кота задёргались, жёлтые глаза ярко и опасно засветились. Вздыбив шерсть на загривке, он с шипением произнёс:

— Анита, только пожелай, и я обрушу на него весь свой гнев! От недографа не останется ни волоска, ни ноготка!

— Погоди вершить суд кошачий, — сказала спокойно, хотя внутри вновь начинала поднимать голову змея под названием злость. — Хочу лично встретиться с этим человеком и выяснить, с чего это меня решили лишить законной земли. А если и решили лишить, то пусть предоставят равноценную замену. И это, Аечка, сходила бы ты на рынок, да по торговым лавкам пробежалась, узнала бы все сплетни о новом градоправителе.

Дуду тут же понимающе мяукнул. Айка закивала и, прищурившись, высказалась, грозя невидимому градоправителю могучим кулаком:

— Всё-всё о нём узнаю, Анита! Всё его грязное бельё вытащим на поверхность и в рожу ему ткнём, чтоб не смел угрозы тут рассылать, да земельку нашу отбирать! А не поймёт, так нашлю на него проклятие чесоточное, спотыкательное и икоточное!

— Мелко-у, — фыркнул Дуду. — Я предлагаю схватить его и бросить в котёл с расплавленным свинцом, если не внемлет нашим слова-ум.