И все же. Очень любопытно.

Однако я была вынуждена смириться.

Временно, конечно.

А пока я достала рыхлое выбродившее тесто, покрывшееся пузырьками, мокрыми руками сформировала каравай и присыпала жареными семечками. На доске для выпечки, оставленный на расстойку, он уже выглядел умопомрачительно. Почти парадно.

Я была окончательно и бесповоротно сыта, но не могла дождаться, когда же он будет готов.

Марсия тоже крутилась рядом. Пока мы суетились на кухне, где жарила печка, было тепло, но в остальной части дома было все еще неуютно. Ночи в Северной провинции действительно были холодными в это время года.

А еще я наконец почувствовала себя бесконечно усталой.

Префектура, конь, уборка, стража – как-то слишком много для одного дня.

И стоило мне достать горячий свежий хлеб из печи, как я поняла, что больше сил нет ни на что. Повздыхав над завернутым в чистую льняную салфетку хлебом, я отправилась спать. Только вот, переодевшись ко сну и забравшись в холодную постель, я осознала, что не могу сомкнуть глаз.

В дороге все мои мысли были заняты только побегом и опасениями, что меня все-таки настигнут, а теперь… я пыталась разобраться, чем же заслужила такую ненависть сестры. Она ведь была готова погубить меня. И необходимость со мной договариваться ее лишь злила. Иза предпочла бы от меня просто избавиться. Ей было абсолютно наплевать на «Забытую усадьбу». В отличие от ее мужа, которому она хотела угодить.

Приехав в Форталезас и увидев дом собственными глазами, я решительно не понимала, за каким Проклятым он нужен Грегори. Дантесоль мог купить десяток подобных и не обеднел бы. Почему именно этот?

Вот и наместник им интересовался.

При воспоминании о Сангриено мной овладели смешанные чувства. Ненависть и презрение никуда не делись, но образ, нарисованный мной у себя в воображении, не имел ничего общего с настоящим лордом-герцогом. Хотя нужно было признать, что все равно его душкой не назовешь.

Он слишком много себе позволял.

И слишком много создавал проблем той, от кого отказался.

Сангриено, конечно, не в курсе, кто я на самом деле, но это его ни капли не оправдывало. Как бы то ни было я убедилась, что он бесчувственный и неприятный человек.

Я ворочалась и ворочалась, хотя было уже далеко за полночь. Еще и беспокойство из-за того, что дом толком не заперт, заставляло меня постоянно прислушиваться и дергаться от каждого звука.

Нужно было позвать Марсию ночевать вместе со мной. Уж слишком жутко. Я довела себя до того, что с улицы мне стал слышаться шорох гравия дорожки.

Я почти успешно уговорила себя, что это всего лишь ветер за окном гоняет прошлогодние листья, но тихий стук, раздавшийся в тишине, ветром объяснить было нельзя.

А затем, к моему ужасу, похолодел браслет на запястье, к которому я привязала своеобразную магсигналку от тех заклинаний, что навесила на метлу и швабру.

Сработало то, что крепилось к метле. Стало быть, кто-то попытался проникнуть в дом через черный ход.

Мне сделалось не по себе. Во рту мгновенно пересохло.

Я прикидывала, что смогу использовать для самообороны, но похоже мое заклятье отпугнуло незваного гостя. Судя по реакции браслета, кто-то ненастойчиво попробовал открыть дверь, а, получив не слишком серьезный отпор, передумал.

Странно. Все это было очень странно.

Я подкралась к окну, но не увидела ничего подозрительного.

Если бы не браслет, я бы решила, что мне послышалось.

Какой уж тут сон!

Я почти до самого утра караулила у окна и провалилась в забытье, только когда забрезжил рассвет.

Марсия разбудила меня и подтвердила, что ночью тоже слышала шум.