– А для чего вы магичили? – отвлекла меня Марсия тяжелых мыслей.

– Чтобы долг жизни списался, – вздохнула я. – Никак мама заставила Ксавье поклясться.

Как жаль, что ее не стало так рано. Я очень по ней скучала.

Пробуждая тоску по теплым материнским объятьям, Ксавье заметил: «Вы очень на нее похожи. Очень».

Слышать это было приятно, мама всегда мне казалась самой прекрасной леди на земле.

Только вот на прощанье Глава гильдии сделал еще один комплимент.

«И глаза у вас очень красивые».

Проклятье!

Я опять забыла скрыть свою особенность!

В голове снова всплыли слова, повторяемые Изольдой изо дня в день до тех пор, пока я не уехала в пансион. «И глаза эти твои еще… Экое уродство. В лицо людям не смотри и ресницы покрась в светлый, чтобы внимание не привлекали».

Я родилась с аномалией – глазами разного цвета. Один голубой, другой светло-карий.

Мама говорила, что в этом нет ничего такого, и я все равно очень миленькая, но всякий раз обеспокоенно хмурилась. И однажды она принесла рецепт зелья и взяла с меня обещание, что я каждое утро буду закапывать этот элексир в глаза.

Капли делали радужку одинакового цвета, оставляя оттенок гречишного меда и убирая голубой. И мама радовалась каждый раз, когда фокус удавался.

И я приучилась делать это каждый день. Только в пансионе позволила себе расслабиться. Там людям не было дела до цвета моих глаз. Наставниц волновало лишь, насколько я усвоила предметы и перестала ли я шалить.

Вот и отвыкла. К вечеру эффект от капель сходил на нет, а я и не подумала его обновить.

«И глаза у вас очень красивые. Некоторую красоту стоит прятать, чтобы сберечь», – будто снова услышала я задумчивый с хрипотцой баритон Ксавье.

Была готова поклясться, что это даже не намек, а руководство к действию.

К совету Главы наемников стоило прислушаться и стать внимательнее. В конце концов, это лишняя примета. Не знаю, рассказала ли об этом Иза мужу, но лучше перестраховаться.

Оказавшись дома, я поняла, что несмотря на тяжелый день и бессонную ночь, я полна энергии. Еще бы! У меня оставался всего один день, дел нужно было переделать много, и теперь, когда у меня появился лучик надежды, я смогу все.

Нужно успеть многое и себя не выдать.

Никогда не считала себя авантюристкой и рисковой особой, но жизнь диктовала свои правила, и проснувшийся во мне злой азарт был только на руку.

Устроившись на кухне с листом бумаги, я накидывала план.

Отказ от рода. Это не только шаг в направлении независимости, это поможет мне спрятаться хотя бы ненадолго. Ксавье обещал, что к ночи мне доставят новый магический паспорт на имя Манон Даргуа. Пока просто Манон. Не леди. Я написала отказную и с трепетом передала ее Главе гильдии. Рвать с корнями было страшно, но сейчас не время для сожалений.

Я с тоской обвела глазами кухню, на которой когда-то любила пить теплое молоко с печеньем и следить, как кухарка колдует над кастрюлями и жаровнями. Ох, сколько раз мне прилетало от нее за шалости, когда я баловалась бытовой магией, мешая ей.

Дом со всей меблировкой, описанный приставами, уже отошел к Дантесолям, и мне в нем принадлежали лишь личные вещи. Мне разрешено жить здесь только до окончания траура. До слез жаль было семейного гнезда, даже потерявшего свой блеск, но все увезти с собой я все равно бы не смогла. Ксавье четко сказал: пара сундуков и несколько пухлых дорожных сумок. Это то, что возьмет в багаж почтовая карета. А добираться до нового дома мне придется именно таким способом. Ехать почти неделю. Билет на станции для меня приобретут тоже люди гильдии. Мне с моей огненной шевелюрой, которую не брали никакие краски, не стоило светиться в городе лишний раз.