— По-моему, ты себя накручиваешь и пытаешься найти повод, чтобы продолжать вести уединенный образ жизни, — покачала головой бабушка. — Ты ведь даже не говорила с ним, я имею в виду, как как с будущим мужем. Ты приписываешь ему какие-то мысли и чувства, а его самого не спросила.

А зачем? Зачем мне спрашивать совершенного постороннего мужчину, что он обо мне думает? Я такими глупостями никогда не занималась, даже в школе.

— Я хотела бы вернуться в усадьбу. Мне нужно все обдумать, привыкнуть к необходимости встречи с отцом и избранным, — произнесла я устало.

Бабушка с дедом переглянулись. Я не стала заниматься расшифровкой из взглядов. В нынешнем состоянии я могла додуматься до чего угодно.

— Конечно, Ира, — кивнул дед. — Но сначала я освобожу твою магию, которая так и рвется из тебя. Повернись ко мне.

Я повиновалась. Моя магия была мне не нужна, но сразу после этого я смогу вернуться домой. Так что пускай…

Дед пристально посмотрел мне в глаза, провел рукой перед моим лицом. В следующее мгновение мою голову пронзила жуткая боль: как будто раскаленной иглой череп проткнули. Но я не успела ни вскрикнуть, ни испугаться, как боль тут же исчезла.

— Теперь, если захочешь поменять что-то в доме, тебе стоит только пожелать это, только представить изменения надо как можно подробней, — проинструктировал меня дед и протянул руку. — А теперь вставай. Я открою портал в твой дом.

Мой дом… Как звучит… Он, конечно, не мой, а Миролавы, которую я даже в мыслях не могу называть матерью. Но все же моему самолюбию эти слова польстили. 

Я встала с помощью руки деда. Бабушка тоже поднялась, подошла ко мне, прижала к себе, погладила по голове.

— Обдумай все, детка, и возвращайся сюда. Мы с дедом всегда рады тебя видеть. И отец твой тебе обрадуется, я уверена.

Я выдавила из себя неопределенную улыбку — вот уж в последнем не уверена — и шагнула в открытый дедом портал. Сам дед шагнул за мной.

— Отдыхай два-три дня. Потом я приду за тобой и отведу к твоему отцу. С избранным твоим будем разбираться позже. И не накручивай себя.

Сказал и исчез в портале, оставив меня в собственной спальне.

Не накручивай. Проще сказать, чем сделать. Я уже мысленно и встретилась с Арнольдом, и услышала от него о себе кучу гадостей, и замуж вышла через силу… В общем, в этом вся я — одна фраза, один взгляд способны меня задеть, если я в соответствующем отвратительном настроении.

Дома уже наступил вечер. Инга хлопотала на кухне, готовила ужин. Сегодня мы с ней ели тушеную курицу. Продукты все же надо было экономить. Мало ли, когда родственники соизволят вспомнить о том, что я не одним воздухом питаюсь. Дед вот перенес меня сюда и даже не озаботился продуктовым вопросом. Бабушка не спросила, а чем именно я питаюсь. Так что экономия — наше все.

Молоко с хлебом, куриное мясо и шарта — отличный сытный ужин для двух неприхотливых женщин. Мы с Ингой наелись от пуза и еще закусили лочиками. В общем, жизнь была прекрасна, даже несмотря на необходимость связать свою жизнь с избранным.

Закончив ужинать, мы занялись домашними делами. Инга пошла мыть посуду, я — стирать. Привычно полоща одежду в чане, поставленном в отдельной комнате для подобных дел, я подумала, что хорошо бы придумать здесь что-нибудь вроде стирального порошка. Все же то мыло, которым стиралась одежда, было неудобным. Да и вообще… Зачем стирать мылом, если в другом мире изобретен порошок?

Так, ворча про себя, я закончила и стирку, и полоскание, отжала две кофты и одни штаны, развесила их в комнате на веревке прямо над чаном и вспомнила слова деда: «Теперь, если захочешь поменять что-то в доме, тебе стоит только пожелать это, только представить изменения надо как можно подробней».