Его улыбка в буквальном смысле озарила его усадьбу, но тут же стало мрачно от того, что на этой неделе его отец собирался устраивать смотрины. Тут-то ему и пришла в голову мысль, пригласить Арисонию.

— Арисония, кх-м, — в горле вдруг словно ком встал, Эдварду было одновременно неловко и боязно вмиг получить отказ. Когда женщина посмотрела в глаза ему, стало ясно, что сердце мужчины будет принадлежать только ей. Он не сможет посмотреть на любую другую. — Я хочу пригласить вас к себе на торжество. Окажите честь явиться?

Татьяна замешкалась, не ожидая такого поворота событий. Она бросила взгляд на малышку Ками, затем снова на Эдварда и вопросительно приподняла брови.

— На торжество?

— Да, если пожелаете. Я был бы рад снова увидеть вас.

— Мне нужно всё обдумать, — достаточно вежливо отшила Таня бедного Эдварда.

Вот еще! Не хватало ей вечеринок в мире, о котором она мало что знала. Да и куда она без Ками? Девочку от себя ни на шаг не отпускала.

Эдвард не стал давить на Арисонию, хоть и испытывал нетерпение. Он понимал, что она – его единственное спасение от отцовских наставлений.

— Что ж, — вздохнул мужчина, когда Арисония с дочерью направились к выходу из его богатой усадьбы. Жилище, доставшееся ему от деда, действительно, цепляло взгляд любого гостя. Татьяна тоже оценила убранство и наметила пару идей, как можно было бы в доме Арисонии обыграть пару интерьеров, только бы денег достать и нанять строителей да мастеров.

— Эдвард, не сочтите за грубость, — вдруг остановилась Арисония, обернулась и пристально впилась взглядом в лицо мужчины. Эдвард ощутил, как по его жилам от адреналина хлынула кровь к вискам. Он никогда прежде не испытывал столь сильных ощущений к женщине, но Арисония… она всегда вызывала в нем бурю и волнение. — Хочу напомнить вам, что вы должны вернуть мой скот, — женщина нахально вздернула подбородком.

— Непременно, — с усмешкой сказал Эдвард. — Ещё утром я дал указание.

— Замечательно, — кивнула Татьяна. Она с малышкой Ками покинула усадьбу Эдварда и тихонько поплелись к себе домой.

Было уже сумеречно и достаточно ветрено. По прямой ухабистой дороге ни единой души. По обеим сторонам взрастали высокие деревья с причудливой формой листьев. Вроде они были похожи на кленовые, но, когда Татьяна подняла с полу пожухлый листок, удивилась – почти как дубовый. Какая-то чертовщина! Очень странно, что бабка-злыдня вот уже который день не объявлялась. Неужели она совсем позабыла про девушку? Ну, конечно! Впихнула кота и теперь отслеживает через него о жизни Татьяны.

Как только они добрались до своей усадьбы, их ждал сюрприз: скот, возвращенный Эдвардом. Спасибо тем, кто догадался не просто оставить хозяйство на виду, а загнали в стойло.

Татьяна ахнула! Теперь столько работы выпало на ее голову. Как она будет справляться, одному богу известно.

Усадьба была не тронута: стекла целы, дверь центральная заперта. Татьяна выдохнула, убедившись, что все напасти позади.

— Ками, иди в дом, дорогая. Ты уже устала, малышка моя, — Татьяна ласково погладила девочку по головке.

— Мама, я пока попробую что-нибудь приготовить нам, — воодушевленно объявила она, и Таня одобрительно поддержала её намерения.

— Будет неплохо. Там остались ещё яйца, лук и посмотри, что в корзинках. Только зайди со входа кухни, Ками. Я центральную дверь подпёрла утром, чтобы туда никто не смел войти, — предупредила Таня, а сама пошла в стойло, чтобы оценить свое имущество и что теперь с ним делать.

Когда она подходила с Ками к усадьбе, то обратила внимание, что к высоким ступеням никто не подходил, а, значит, разбойникам больше нет дела объявляться здесь. Грабить нечего. Усадьба полностью обнищала. А вот следы животины и пары сапог вели к стойлу. В руках у Татьяны была корзина с мешочками муки, которые она обменяла у Проси. Эту корзину девушка поставила у деревянной стены стойла, затем вошла во внутрь. Четыре коровы преспокойно себе жевали солому, помахивая хвостами и отгоняя от себя назойливых мух. Каждая бурëнка как будто признала свою хозяйку, тут же приподняли свои рогатые головы и промычали.