— Ками, — Татьяна вновь окликнула девочку, и та пробудилась.

— Мама? — сонная белокурая Ками не выпускала из объятий женщину — Они ушли? — прошептала вопрос.

— Да. Кажется, они оставили наш дом. Давай я зажгу фитиль в лампе.

Девочка покорно слезла с рук матери, но продолжала жаться к ней. Татьяна справляется с керосиновой лампой, как будто делала это уже сотни раз. Ах, да… девушка угодила в тело женщины Арисонии, и, конечно, волей судьбы могла делать все, что она умела.

— Мамочка, как долго мы будем здесь сидеть? — Ками продрогла.

Девчушка исхудала из-за стресса, которым подвергалась уже месяц. Ее волосы давно не приводились в порядок, и на макушке собрались в белёсые пакли. На бледном личике видна сажа.

— Давай еще часок посидим здесь. На всякий случай. Вдруг они решат вернуться, — ответила Татьяна.

И этот час показался девушке целой вечностью.

— Я кушать хочу, — захныкала Ками. — Животик болит.

Девчушка согнулась пополам, но характерное урчание мигом отдалось эхом от стен подвала. Татьяна тоже почувствовала, как проголодалась, хотя прежде не знала такого чувства.

— Ладно, Ками, давай вылезать, — храбрясь, Татьяна полезла по лестнице вверх и слегка приподняла крышку. В доме царила мертвая тишина и темень. Приподнимая лампу, она первой вылезла и, поставив ее рядом с дыркой, ухватилась за руку дочери. — Как ты? — поинтересовалась она у малышки, и та кивнула.

— Мама, у нас совсем ничего не осталось, — впервые за долгое время, Ками расплакалась.

Татьяна взяла ее на руки, укачивая, она гладила девочку по голове, стараясь хоть как-то успокоить её.

— Тише, моя дорогая, мы справимся. Сейчас я что-нибудь придумаю, чем мы сможем отужинать, — лихорадочно соображая, Татьяна рылась в мутных воспоминаниях, где Арисония могла бы сделать запасы и спрятать их от глаз разбойников.

Ох, надо проверить пустой коровник, там точно есть укромное местечко, куда женщина спрятала накануне смерти мужа большой кусок говядины и пару мешков картофеля. Она знала, что муж не слыл уважаемым и почетным гражданином, а портил жизнь многим людям в городке, за что его теперь безбожно грабили.

«Господи, хоть бы это малое богатство было бы нетронутым», взмолилась Татьяна.

— Ками, я сейчас схожу в коровник, а ты спрячься за диваном, хорошо, милая? — попросила Татьяна.

Девочка кивнула.

— Ты надолго? — выглядывая из-за дивана недоверчиво переспросила она, когда Татьяна уже открывала входную дверь.

— Я тебя не брошу, Ками, — твердо проговорила Татьяна.

Вновь воспоминание Арисонии подкинуло ужасную трагедию в их семье: Ками не была родной дочерью девушки. Ее молодая мама скончалась во время родов. Потому старик, не раздумывая, поспешно решил жениться на бедной девушке Арисонии, чтобы та исполняла всю домашнюю работу и занималась младенцем. Арисония была несчастной женщиной, чьей судьбой распорядились расчетливые родители. И даже спустя столько времени она их не простила. Между ней и ими не было никакого общения. Они благополучно зажили на тысячу золотых, совершенно позабыв о единственной дочери.

— Иди ко мне, — она позвала Ками к себе. Девчушка мигом подскочила к Татьяне и крепко обняла. Сама девушка тоже ответила взаимными объятиями, присев слегка, она заглянула в широко распахнутые, доверчивые глаза Ками. — Что бы ни случилось я тебя не оставлю, Ками.

— Я знаю, — светлая улыбка девочки озарила Татьяну, вселяя уверенности в своих силах.

— Иди, спрячься, дорогая. Я постараюсь как можно скорее вернуться. Дверь не открывай. Если вдруг услышишь посторонний звук, не высовывайся. Хорошо?