– Начинаем со ста тысяч крон, шаг – пять тысяч, – объявил ведущий.

Посыпались предложения. Как я и ожидала, торг среди рабочих пошёл оживлённый, торговались с минимальным шагом, и сумма быстро выросла до двухсот тысяч крон. А потом вдруг все замолчали.

– Двести тысяч ровно раз, – произнёс ведущий. – Двести тысяч два…

В зале настала напряжённая тишина. Мужчина, который назвал сумму “двести ровно” нервно затеребил усы, а глаза его взволнованно забегали по залу. Мне даже показалось, что он жалеет, что его не перебили, и боится, что придётся дорого заплатить.

Но я его спасу. Настал мой час. Я поднялась руку и произнесла:

– Двести пять тысяч! – сказала я уверенно.

За двести пять тысяч купить усадьбу было бы для меня прекрасно. У меня останется ещё куча денег, чтобы всё там устроить. Деньги я желала сохранить максимально, поскольку ожидала большие траты на адвокатов, чтобы разобраться с дядей, и на магистров, которые помогли бы мне вернуть обратно свою магию.

– Триста! – объявил один из лордов из первого ряда.

Ничего себе скачок в цене! Сразу на сто тысяч!

– Четыреста! – подал голос старенький лорд, который сидел в уголке.

Что?! Не может быть!

Кажется, теперь началась настоящая жара. Ладони вмиг вспотели, а сердце ускорило ритм.

– Четыреста пять! – выкрикнула я.

Сдаваться не думала. Но шаг в пять тысяч на таких суммах выглядел жалко, и лорды с переднего ряда на меня обернулись. А я узнала одного из них.

Холодные льдистые глаза и белая чёлка, видневшаяся под цилиндром, – это был тот мужчина из парка, чей леопард меня чуть не покусал.

Он приветственно приподнял шляпу и широко улыбнулся, – видимо, тоже узнал меня.

– Четыреста пять тысяч раз! – объявил ведущий. – Четыреста пять тысяч два!

Ну же! Хоть бы уже никто не перебил и всё закончилось!

– Четыреста сорок! – поднял руку пожилой лорд, сидевший в углу.

Сердце упало в пятки.

Я затаила дыхание. Ставки повышаются до предела, а запаса денег у меня почти нет. Я нервно пригладила подол и объявила:

– Четыреста сорок пять!

Мужчина с льдистыми глазами снова повернулся, закинул ногу на ногу и приподнял бровь. Но ставку повышать не стал.

– Четыреста восемьдесят! – объявил пожилой лорд и кашлянул в кулак.

Кажется, тоже занервничал.

Ведущий стал глядеть только на нас троих, больше не обращая внимания ни на кого в зале.

Беловолосый мотнул головой, давая понять, что отказывается продолжать. Непохоже, что у него кончились деньги – такие, как он, обычно добиваются своих целей. Интересно, почему отступил?

Ведущий перевёл взгляд на меня.

– Четыреста восемьдесят пять! – произнесла я.

Голос прозвучал уверенно и твёрдо, но внутри всё дрожало и звонко подпрыгивало.

Теперь ведущий посмотрел на пожилого лорда, единственного моего оппонента, и тот после долгой паузы, отрицательно помотал головой: всё, повышать не будет.

– Четыреста восемьдесят пять тысяч – продано леди Пери!

Ура!

Фейерверк облегчения! Салют радости! Неужели я смогла! Я сделала это!

Я подпрыгнула со стула с улыбкой до ушей и зааплодировала – никогда не была столь счастливой!

Я выкупила свою усадьбу!

Люди в зале подхватили мою радость и все захлопали мне, кроме пожилого лорда.

– Аукцион окончен! Благодарим за участие! – объявил ведущий.

Гости стали покидать зал, и пожилой лорд, с которым мы мерились кошельками, уходя, пронзил меня недовольным взглядом. А молодой улыбнулся, оперевшись о спинку стула. Кажется, он не торопился уходить.

– Прошу вас, леди Пери, пройдёмте подписать документы, – пригласил меня ведущий.

Мы прошли в отдельную комнату, где за столом сидели нотариус и помощник, заваленные бумагами. Причём нотариус был тот самый, с которым мы сегодня уже виделись в нотариальной конторе.