Чтобы мне сгореть в адовом пламени!

В брачную ночь я застал Кейтлин, уснувшей на краю брачного ложа. Ритуальный бокал с вином стоял на круглом столике нетронутым. Лишь испив из рук жены, я мог овладеть ей – таковы были традиции, и я их чтил.

Но она спала.

И я не посмел разбудить свою благоверную. Я присел рядом и долго смотрел на неё, перебирая медовые пряди и вдыхая их сладкий пшеничный аромат. Я сгорал от желания, ведь девушка в моей постели обладала баснословной красотой: её руки, бёдра, м-м-м… а какие у неё были глаза! Я утонул в них с одного взгляда. Но я был лордом, сильнейшим магом с военным прошлым, я должен был потерпеть. К тому же, в простом созерцании спящей женщины я находил упоительное для себя наслаждение. Никогда прежде ничего подобного я не испытывал и терпением не отличался, а теперь даже не заметил, как за окном забрезжил рассвет.

Но неотложные дела в правительстве выдернули меня из брачной постели, я поехал в столицу, и в дороге случилось то, что полность разрушило мою неначавшиуюся семейную жизнь. Нападение, кровавое сражение, стоическая победа, которая стоила мне нечеловеческих усилий… И в финале – сокрушительные признания нападавших о том, кто их послал…

После я провёл на грани жизни и смерти семь долгих дней, а потом – ещё двадцать учился снова вставать с постели – не дай Создатель об этом узнает матушка, совсем поседеет. Я потерял много крови и магических сил. Все эти дни меня окружали лекари. Много лекарей и магов. Но об этом никто никогда не узнает, кроме Бертрана. Это наша с ним тайна.

Но теперь я на ногах и почти здоров. И даже исполнил свой план: развёлся с дражайшей супругой и сохранил свои владения в неприкосновенности. Только почему уже пятый бокал ядрёной гунджеской настойки не позволяет мне выкинуть её из головы! Зачем она из самой глубины моей души снова глядит так, словно ждала меня всю жизнь?!?!

– Налей ещё, Бертран! – произнёс я.

Я хотел выжечь из сердца леди Кейтлин. И не вспоминать о ней больше никогда. Я хотел, чтобы её аромат перестал меня преследовать. Сегодня он не отставал ни на секунду, и, идя сюда, в клуб, с Бертраном праздновать победу, я чувствовал запах бывшей везде: на улице, на площади, даже в нотариальной конторе, насквозь пропахшей чернилами – и там была она, Кейтлин…

Она была везде… Абсолютно.

И даже теперь, несмотря на витающие вокруг клубы дыма сигар, несмотря на множество ароматов чужих дам, я чувствовал едва уловимый запах мёда и спелой пшеницы и блуждал хищным взглядом по залу в глупой надежде увидеть Кейтлин…

Герцог Вильям ван Дрейк

Я блуждал взглядом по залу.

Кругом разносились отголоски болтовни, которую прерывал звонкий женский смех. Люди сидели, общались. В клубе все были в масках, скрывающих лица. Таковы были правила. На мужчинах – чёрные, бархатные, ничем не отличавшиеся друг от друга, а вот женщины украшали свои кто на что способен. Но были и специальные сигналы, указывающие на то, как обращаться с той или иной леди. Белые перья на маске, например, означали, что девушка пришла просто пообщаться и интим предлагать ей нельзя. Драгоценные камни на маске означали, что девушка ищет кавалера на всю ночь, и он обязан её ублажать. А вот маска, украшенная цветными стекляшками, говорила о том, что её обладательница пришла веселиться, готова общаться и вступать в разные связи и даже не с одним мужчиной.

Две девушки вошли в зал, и я оценивающе на них посмотрел. Хорошенькие, стройные. Брюнетка, судя по маске, искала того, кто ей покорится, а блондинка готова была покоряться сама.