– Замок сломали, сестра, – Лукьян внимательно рассматривал дверь. – Но вы не беспокойтесь, тут есть дужки для навесного, ночью можно и на засов, скобы добротные, а доску я сделаю к вечеру.

– Спасибо, осмотри весь дом, а я пока кухней займусь.

На том и разошлись. Плутать долго не пришлось, справа оказались три небольшие комнаты, скорее всего, для слуг, а вот слева — большая кладовка, в которой нашёлся мешок сильно проросшей картошки, она уже вся скукожилась, стала мягкой, только на посадку и годилась. Вторая дверь вела на просторную кухню, а дверь на противоположной стене была закрыта на висячий тёмный замок, но думаю, что она выходила или на улицу в огород. Или там ещё одна кладовка.

– Сестра, – за спиной раздался голос брата, пока я рассматривала красивую и очень большую русскую печь. Интересно, а он всегда называет Софи «сестра» или и по имени-отчеству обращается?

– Что нашёл, Лукьян? – разогнав мысли, повернулась к брату.

– Все комнаты на втором этаже закрыты на навесные замки. Ломать?

– Так, подожди ломать, – устало присела на ближайший стул. – Сломать всегда сможем. Завтра придет кузнец, у него спрошу, вдруг он с помощью магии откроет замки.

– Дело, конечно, ваше, сестра, но спать вы где будете?

– На первом этаже три комнаты открыты, – пожала плечами. – Неси продукты, займись печью и найди где взять воду.

– Слушаюсь, – он удивлённо посмотрел на меня и, уходя, пробормотал: – Где это видано, чтобы барыня в комнатах слуг спала?

– А ещё готовила сама на кухне, – рассмеялась я, догоняя Лукьяна. – Не бурчи, времена сложные настали, нужно выживать и быт настраивать, а не думать о сословии и гордости.

Лукьян огорчённо кивнул головой и поднял первый мешок.

Удивляюсь я ему, неужели не замечает, что сестра изменилась? Подобрела, ласково с ним общается? Хотя, возможно, он был единственным родным человеком, с которым Софи сдерживалась. Не зря же он кинулся её тогда спасать ценой собственной жизни.

– Так, девочки, бегом выбирать себе комнату на первом этаже, а я вашу матушку сейчас приведу.

Девочки впервые за всё время радостно улыбнулись и кивнули.

– Вот и молодцы, сейчас бы и Акулину растормошить. Только вот как? Может, есть где специалист по туману?

– Знахарку надо бы, те умеют травами лечить не без помощи магии, – Агафон летел рядом, я же, подняв женщину, произнесла:

– Акулина, ты временно поживёшь в моём доме, как только поправишься, то там уже будем решать, что делать с вами дальше. Дочки твои будут рядом, – я погладила её по руке, но та не отреагировала.

– Тяжелый случай, – пробормотал Барсик, пытаясь проскочить мимо нас, но тут же был отброшен в сторону.

– Ты чего? – громко зашипел кот на домового.

– А того! Сначала я в дом войду, а потом уже комок шерсти.

– Ах, так! Софи! Я тебе советую не наливать ему молоко вечерами. И печенье не переводи.

– Словно дети, Барсик, ты же очень умный кот, мною бесконечно любимый. Уступи Агафону. Дом без домового что печь без дров. Пустой и холодный.

– Пусть идёт, я что, против? Обычно котов в дом первыми запускают. Но я обиделся! За что за хвост-то?! – громко возмущался Барсик.

Я уже хотела пожурить домового за такую выходку и успокоить кота, но не успела.

– Оголодал, бедняга, – мимо пробегавший с продуктами Лукьян присел и погладил орущего Барсика. – Приходи на кухню, сестра тебе молочка нальёт.

– А ведь и точно, я от молока не откажусь, – обиженный рыжик закрыл рот и подождал, пока я с Акулиной и лапотком в кармане переступлю порог.

Выбрав самую светлую и чистую комнату, девочки не теряли времени: они собрали постельное бельё и побежали его вытряхивать. Акулину временно усадила на стул, Агафон заверил, что она никуда не уйдёт, как только он полностью обоснуется в новом доме, то будет неустанно за ней следить. Лапоток я спрятала за печку, как и попросил домовой.