Мужики бросились скопом, но братец устоял.

– Стража! Охрана! – кричала я, надрываясь, видя, что Лукьяна обступили уже пятеро дюжих мужиков. – Помогите! Не трогайте! Мы уедем из города! – страшно было до ужаса. В жизни в таких ситуациях не была, а тут не жизнь, а нескончаемый бой.

– Вы что делаете?!

Вот это бас!

Я, вытирая слёзы, оглянулась, толпа расступилась, и к нам подошёл исполин, одетый в робу и кожаный фартук.

– Кузнец… – кто-то выдохнул в толпе.

– Я ещё раз спрашиваю, что тут происходит? – этот «Тор» легко перекидывал из руки в руку увесистую кувалду.

Мамочки, а что если он сейчас узнает, что мы вытащили Акулину из тумана, и эта кувалда… Дальше думать о плохом не хотелось.

– Акулина с детьми вернулась из леса! – выкрикнул кто-то из толпы. Я второй раз слышала этот звонкий женский голос. – Она заражена туманом, как и её дети!

Остальной люд замер и молчал, похоже, что кузнец пользовался уважением в народе.

– Это так? – мужчина резко повернулся к нам.

– Нет, не так! – собрав все силы, посмотрела в чёрные глаза исполина. – Максим Алексеевич, борец с тёмным туманом, повстречал нас на дороге, никакого тумана в нас нет! Он проверил, вернётся и подтвердит! Всё это навет и поклёп истеричных дамочек!

– Акулина, – молот упал на землю. Кузнец присел возле женщины, взял её руки в свои. – Ты как себя чувствуешь?

Женщина неожиданно подняла глаза.

– Гаврила? – помедлив, прошептала бедняжка, узнав кузнеца.

– Куда вы направляетесь? – мужчина поднялся, нехотя отпуская женскую руку, и посмотрел на меня.

Я вздохнула, всё равно не сегодня, так завтра узнают, куда мы едем.

– В усадьбу господина Тополевского, внучка я его.

– Наследница… А я всё думаю, на кого она похожа, – загалдел народ.

Лукьян занял место возницы.

– Софья Павловна, садитесь, нам в путь пора, – под его глазом расплывался синяк. Правую щёку украшала царапина. Бедняга, не успел очнуться от травм, как вновь отхватил.

– Что тут происходит?

А вот и охрана появилась, как раз к шапочному разбору. Нас уже отпускали, а тут опять заминка.

– Пошумел народ и расходится, – кузнец Гаврила поднял молот и с лёгкостью положил себе на плечо.

Он обвёл строгим взглядом толпу, те и в самом деле отступили и потихоньку начали расходиться по своим делам, не забывая бросать на нас гневные взгляды и отдельные фразы.

– Хм, раз ничего не произошло, то мы пойдём.

Я в удивлении смотрела, как бравая охрана города в количестве трёх человек развернулась и отправилась обратно к воротам. Вот и зови их на помощь.

Я горько вздохнула, усаживаясь на телегу.

– В гостиницу или на постоялый двор вас не пустят. И Акулину к её братцу везти не советую, на порог не пустит. Пусть и ближайший родственник, но хай поднимет до небес, требуя повторной проверки на туман, если ещё чего похуже не сделает.

Я внимательно слушала черноглазого кузнеца.

– Что похуже? – поёжилась от холода. Странно, вокруг было тепло.

– Ночью отравит потихоньку, а скажет, что туман из женщины вырвался…

– Нет в ней тумана! – резко прервала слова кузнеца. – Проверял ваш Максим Алексеевич.

– Так нет его сейчас в городе. Поверят-то старшему родственнику Акулины.

– Я вас поняла, заберу с собой, поехали, Лукьян.

Желания ехать искать Николая не возникло. Девочки тихо плакали, обнимая мать, и мне хотелось лишь одного: побыстрее их увезти в спокойное место.

– Завтра с утра приду, – в спину пообещал кузнец, а зачем, не пояснил.

Агафон и в самом деле великолепно запомнил карту. Под управлением Лукьяна кобылка шла намного шустрее.

Город был ухоженный, улочки засажены красивыми розовыми кустами и раскидистыми ореховыми деревьями. Дома попадались как деревянные, так и каменные. Каждый из них был огорожен аккуратным забором. Каких-то старых ветхих домиков не попадалось. Сразу видно, что город зажиточный, а может, бедняцкие районы в другой стороне. Вопрос задать было некому. Народ больше не пытался нас остановить, будто и не замечал. Почему же они тогда пристали, как только мы въехали в город? И та странная кричащая женщина никак не давала мне покоя. Я два раза встречалась с ней взглядом. Он был наполнен злобой и ненавистью. Возможно, и у неё туман забрал родного человека? Тогда почему нет сочувствия к Акулине?