– Аштар, – непослушными губами произнесла я. – Мы оба с тобой знаем, что им нужна была не я.

Последнему, третьему убийце совершенно ничто не мешало атаковать меня, а не тьму. Задание для гашишшинов было превыше всего, а потом уже шла месть за убитых товарищей. Однако мужчина даже не попытался меня тронуть.

Белые зубы дроу сверкнули в улыбке.

– Ну что вы, госпожа. Лишь безумец станет нападать на темного эльфа ночью, когда мой народ сильнее всего.

– Если только этот безумец не уверен, что перед ним пленник, ослабевший после целого года пыток. Ты всегда мог сбежать, в любой момент того полугода, который тебя держали во дворце, верно?

– Не мог, – спокойно сказал он. – Я предал свой народ, и мне некуда бежать. Кроме того, – Аштар снова усмехнулся, – я ведь ваш раб. Принадлежу вам телом и душой. Верно, госпожа?

Мне нечего было ответить на эту откровенную подколку. Я вообще уже ничего не знала. Особенно – откуда это оцепенение. Я ведь уже сражалась и убивала гашишшинов, пусть и в слепой ярости. Почему тогда в руках такая слабость?

Не дождавшись от меня реакции, дроу встал с колена и расправил широкие плечи. Я неохотно подняла взгляд, вспомнив о том, что мой «раб» не только обладает врожденной способностью превращаться во тьму, но и выше меня на две головы.

– Я оставил одного живым, чтобы его можно было допросить, – произнес он. – Этот бедняга в моей комнате.

– Бедняга? – переспросила я.

– Конечно. Я перерезал ему сухожилия. Он уже никогда не сможет ходить.

По моей спине прошелся озноб.

Аштар по-хозяйски оглядел внутренний двор.

– Пойду осмотрю дом. Вряд ли кому-то удалось удрать, но проверить не помешает. Да, госпожа?

– Да, – машинально ответила я.

Он мог и не спрашивать. Его все равно никто не смог бы остановить.

Дроу мгновенно исчез среди деревьев. Шагнул вбок – и нет его. Лишь мелькнула тень – то ли ветка колыхнулась в звездном свете, то ли пролетела ночная птица.

А ко мне, гремя доспехами и оружием, по лестнице наконец сбегали выжившие стражники.

– Госпожа, вы целы? – кинулся ко мне старший из них.

Я задумчиво посмотрела на него, затем на трех мертвых гашишшинов и проигнорировала этот вопрос.

– Соберите тела. В комнате Аштара раненый убийца, нужно проследить, чтобы он выжил и смог ответить на все мои вопросы.

– Да, госпожа! – гаркнул охранник. – Еще приказы будут?

– Нет.

В них не было смысла. Если бы не дроу, орден уже перерезал бы глотки всем обитателям дома и сидел на наших трупах, курил трубки с гашишем.

Я вздохнула, незаметно «отпустила» так и не пригодившееся заклинание, развернулась и направилась в спальню, чтобы надеть что-то поприличнее перед тем, как начать допрос.

Уволить. Всех все равно придется уволить. И оставить одного Аштара…

Когда Аштар в следующий раз предстал передо мной, в окна лился яркий солнечный свет. Я сидела на возвышении в зале приемов, но мне приходилось поднимать голову, чтобы смотреть на своего раба.

После сегодняшней ночи он уже не особенно старался изображать покорного и безвольного раба. В лицо мне пока еще не смотрел, но глаз уже не прятал и спину держал прямой.

Конечно, какой дурак поверит в бессилие и кротость того, кто укокошил ночью четырех врагов и ранил пятого, будучи при этом безоружным и не готовым к бою. Я могла понять чувства охранников, которые сразу расступились при появлении Аштара.

Мы обнаружили тела трех стражей, которые попались гашишшинам под руку. Трое здоровых, тренированных мужчин, специально нанятых для сопротивления врагам, погибли мгновенно и молча, не успев и пикнуть, чтобы предупредить остальных об атаке. И один-единственный раб, который год не прикасался к оружию, а в последние дни занимался тем, что отдраивал кухню, всех спас.