- Все хотят быть счастливыми, а сытый всегда доволен! – с умным видом подытожил Санни. - Мне нравится! У тебя, сестренка, мозги развиваются всё быстрее с каждым днём! А раньше была не умнее камбалы!

Кажется, он потешался надо мной, но я всё равно насупилась. Лео же отвесил подростку подзатыльник, что не помешало тому продолжать хихикать в кулак. Но быстро отошла, поняв, что он просто прикалывается, любя, так сказать, да и немногие воспоминания о жизни настоящей Леры действительно доказывали, что она была девушкой тихой, замкнутой и совершенно не желающей интересоваться в этом мире ничем, кроме своей вышивки. Может и не дура, но с развитием у нее однозначно было туговато…

В итоге, я полдня оформляла вывеску, украшая надпись рисунками пирогов, кувшинов, овощей и рыбы. Получилось настолько хорошо, что я снова удостоилась от Лео удивленного взгляда. Но на сей раз не смутилась. Если девушка хорошо вышивает, значит и с художественными способностями у нее тоже всё в порядке. Если спросит, так и скажу…

Но Лео не спросил. Проводил меня пристальным взглядом, который почувствовала спиной, и пошел на улицу вешать наше новое название.

Кстати, только после этого до меня дошло, что я теперь точно могу читать и писать на местном языке. А ведь вначале писала только на русском: те записи до сих пор в ящике стола лежат. Выходит, я всё сильнее ассимилируюсь в этот мир и в это тело? Значит, попала сюда навсегда?

Не знаю, печалиться ли теперь из-за этого или радоваться, но я просто выдохнула и поспешила в комнату – писать список продуктов, которые понадобятся в ближайшие дни, чтобы открыть таверну заново. А это весьма тяжелый труд…

***

В день открытия я чувствовала себя уставшей до изнеможения. Пришлось с вечера приготовить несколько блюд: сварить похлебку по местному рецепту, кашу с мясной подливой, куда я решилась добавить томатного сока (здесь мясо подавалось обычно без овощей и почти без специй), запечь несколько пирогов с фаршем и капустой, а также приготовить две корзины выпечки на доставку. Вставая утром, я не чувствовала ни рук, ни ног, хотя братья усиленно помогали мне с приготовлением всего этого. Лео снова косился, изумляясь моим кулинарным навыкам, но я была слишком уставшей, чтобы продолжать обращать на это внимание. Как-нибудь объясню это. Потом…

В итоге, в девять утра мы открыли входную верь настежь и повесили перед входом кусок красной ткани, что должно было стать зазывающим знаком для людей вместо привычной картонки с надписью «открыто». В этом мире далеко не все умели читать, поэтому для обозначений пользовалась броскими красными лоскутами.

В напряжении начали ждать посетителей, но Санни не усидел и сказал, что пробежится по порту и позовёт сюда людей из пришвартовавшихся вчера судов. Я отпустила его нехотя, хотя согласилась, что это неплохая идея.

Однако через пару часов Санни вернулся – понурый, злой и мрачный.

- Что случилось? – я бросилась к нему.

— Это все Крэйг… – процедил мальчишка, яростно сжимая кулаки, и я с ужасом заметила несколько ссадин на его лице. – Я случайно наткнулся на него и его людей в порту. Он накинулся на меня и сказал, что если еще раз увидит меня там или услышит, что я кого-то зазываю в таверну, то он лично переломает мне руки и ноги! Я хотел врезать ему в морду, но…

Санни замолчал, лицо раскраснелось, и я поняла, что прямо сейчас в его сердце зарождается смертельно опасная бездумная ненависть. Та, которая доводит до сумасшествия и в конце концов убивает своего носителя. Я не могла этого допустить!