Опять это непонятное благословение! Как бы поаккуратнее расспросить Вареньку или Марью Алексеевну?

– Но я оставлю сигналку, которая даст мне знать, что охранка начинает слабеть, и подновлю, когда придет время. Сигналка в любом случае понадобится: то, что создал один маг, может разрушить другой.

– Тот самый «опытный боевой маг», который хотел пробраться в дом и которого вы подстрелили?

Стрельцов пожал плечами.

– Не знаю. Разложить нагретые камни мог и деревенский мужик. Однако я должен учесть все возможности.

– А пчелы? – спохватилась я. – Во время медосбора они улетают на две-три версты от улья.

– Пчелы слишком малы для того, чтобы охранка их заметила. – Стрельцов покачал головой. – Вы переживаете за них, словно за детей. Как же вы будете окуривать их серой по осени?

– Что? Серой? Варварство какое! – возмутилась я.

– Но… – Он помолчал. – Впрочем, возможно, благословение вам поможет, как помогло сегодня.

– Нету у меня никакого благословения, – проворчала я. – Если не считать благословением мозги и упрямство. Простите, целеустремленность.

Он рассмеялся, но комментировать не стал. Я села в траву. Мужчины последовали моему примеру.

– Глафира Андреевна, вы не застудитесь? – спросил Нелидов. – Ваша шаль…

Перемазана медом и воском, придется потрудиться, чтобы отстирать. Но это потом. Сейчас даже думать ни о чем не хотелось. Я молча покачала головой – брать у него сюртук не тянуло. Почему-то вспомнилось, как пару дней назад Стрельцов накинул на меня китель. Сколько же всего случилось за эти дни!

– А вы, Кирилл Аркадьевич? Не замерзнете в одной рубашке?

От его улыбки щеки загорелись – хорошо, что в лунном свете румянец не видно.

– Я привычный. Да и вряд ли Гришин задержится надолго.

Действительно, пристав вернулся совсем скоро. Стрельцов высыпал на ладонь горсть мелочи, вокруг его рук заклубился алый ореол. Кивнув сам себе, исправник пошел по периметру луга, время от времени бросая в траву монетку. Обойдя так весь луг, он замер, полузакрыв глаза. Вокруг луга поднялось что-то вроде призрачного забора из сетки-рабицы и тут же исчезло.

Стрельцов пошатнулся, пристав поймал его под локоть.

– Ваше сиятельство, разве так можно? Перестарались вы с магией. До утра подождало бы…

– Помолчи, – отрезал исправник. – Глафира Андреевна, у вас есть еще какие-то дела здесь?

– Сейчас – нет.

Я начала вставать, Нелидов тут же оказался рядом, протянул мне руку, но я уже успела подняться без поддержки. Не привыкла я рассчитывать на поддержку.

– Идите отдыхать, Сергей Семенович, – распорядилась я. – Спасибо вам за помощь. Герасим, возьми роевню и соты, поставь в сарай, я займусь ими с утра.

Дворник указал рукой на восток. В самом деле, за лесом небо начало розоветь. Я вздохнула.

– Я имела в виду, когда станет светло. Ты поспи хоть пару часов перед тем, как идти в лес.

Дворник кивнул.

– А вы, Глафира Андреевна? – окликнул меня Стрельцов.

– И я тоже, сколько получится. Пойдемте в дом.

Пристав попытался подставить начальнику локоть, но Стрельцов отмахнулся. Галантным жестом пригласил меня вперед. Я не стала спорить, понимая, насколько ему не хочется показывать свою усталость.

– Это как-то лечится? Передоз… в смысле, слишком много потраченной магии? – спросила я.

– Не стоит беспокоиться, – холодно ответил исправник.

Я с трудом удержалась, чтобы не оглянуться. Еще больше сил понадобилось, чтобы промолчать. Почему мужчины иногда становятся такими упрямыми идиотами?

Впрочем, возможно, я злюсь просто из-за усталости. Бессонная ночь не улучшает характер никому.