- Ну все, все, - приговаривая, старуха помогла мне улечься обратно на низкую кровать. Жесткую, похоже деревянную.

Обессиленная, я снова заснула, чтобы проснуться в следующий раз и снова выпить горький настой.

- Хочу есть, - выдавила, смущенно.

- А вот это хорошо, девонька! – обрадовалась старуха. – Это отлично!

Она ушла, пообещав скоро вернуться. А я решила осмотреться по сторонам. Небольшая, очень темная комната без окон. Моя кровать, низкий кривоватый табурет, да горшок, запах из которого доносился до меня даже из того угла, где он стоял – вот и все убранство «покоев».

Старуха вскоре вернулась, неся небольшую плошку, исходящую паром. Помогла мне выпить мясной бульон, сдобрив его крохотным кусочком жестковатой лепешки.

- Спасибо, - выдохнула, снова откидываясь на кровать.

- Ишь ты, спасибо да спасибо, - проскрипела старуха. – Оутора благодарить станешь, это он тебя в лесу подобрал. Коли не он, так не говорили б теперь с тобой.

- Кто я? – встретилась взглядом с внимательным взглядом выцветших глаз.

- А ты не знаешь? – прищурилась старуха.

- Нет, - чуть мотнула головой. - Ничего не знаю.

- Ладно, девонька, отдыхай. Да и я пойду посплю хоть чуток. Раз ты к Ахору не собираешься пока, отдохну. Стара я уже, столько дней без отдыху проводить.

3. Глава 3

Старуха ушла, а я осталась наедине со своими мыслями. Полумрак комнаты разгонял закопченный светильник в углу, у кровати. Сильнее всего сейчас, когда болезнь немного отступила, меня стало беспокоить, что я не знаю, кто я. Совершенно ничего о себе не помню.

Вытянула руки перед собой – тонкие палочки с такими же тонкими пальчиками. Кожа белая, ногти чистые, хоть и отросшие. Зеркало бы не помешало, но чего нет, того нет. Откинула темное колючее одеяло, довольно тяжелое, рассматривая ножки. Ровные, беленькие, с аккуратными стопами. Так, стоп! Детские ножки. Стала торопливо ощупывать себя со всех сторон. Так и есть – ребенок. Я – ребенок!

Почему-то эта мысль очень взволновала, словно я ожидала оказаться взрослой женщиной. Интересно, сколько мне лет? Имя… в голове что-то крутилось, никак не могла ухватить, кончик этой мысли постоянно ускользал, а чем больше напрягалась, тем сильнее начинала болеть голова, еще и тошнота стала подкатывать.

Ладно, оставлю это пока. Что я вообще знаю? Пусть не о себе, а вообще?

Пустота. Звонкая пустота в голове. Последнее, что помню – холод ночного леса и руки Оутора. До этого ничего.

От волнений устала и задремала, сморенная тяжелым сном.

Утром меня разбудил манящий аромат. Открыв глаза, увидела взрослую высокую женщину в длинном темном платье. Волосы ее прибраны наверх, зализаны так, что ни одного волоска наружу. Худощава, лицо… располагающее.

- Я – Дараха, дитя, - обратилась ко мне женщина, присаживаясь на край кровати, как-то странно всматриваясь в мое лицо. Не все лицо, глаза, ее интересовали глаза! - поняла совсем скоро. – Как же к тебе обращаться? – спросила она.

- Марго! – вырвалось само собой, вызвав удивление и у Дарахи, и у меня.

- Вспомнила, стало быть?

- Только это, - мотнула головой, стараясь понять, откуда пришло это имя. Но нет, больше ничего.

- Ничего, на все милость Богов. Вот, Марго, поешь, - она подала мне плошку с жидкой кашей на молоке. – Сама справишься или помочь?

- Сама… попробую.

Держать миску было тяжеловато, руки дрожали. К счастью, Дараха оказалась понимающей женщиной, она осторожно отняла у меня посуду и держала все время, пока я черпала небольшой деревянной ложкой.

- Спасибо, - в изнеможении от проделанной работы откинулась обратно на кровать.