– Нет! – вырывается у меня.

– Лэри, это же отработанный материал! – возмущается мой ручной лепрекон. Это уже третий раз, когда я слышу живодерские идеи от карлика и понимаю, что надо раз и навсегда положить им решительный конец.

– Судя по всему, он отдал что-то для того, чтобы ко мне вернулись душа и сердце.

В этот миг я замечаю, как лицо эльфа меняется: у него появляется что-то вроде страдания в глазах.

– Вообще-то должен был отдать всего себя, – глядя на собственные ногти отвечает лепрекон, – а вышло только частично. Теперь у тебя есть целый привязанный к тебе раб с собственными мозгами. Это проблема. Проб-ле-ма.

Лепрекон подходит к остроухому сзади и демонстрирует мне его татуировку.

– Древние ненавидят быть у кого-то в собственности.

После этого я взмахиваю руками.

– Его мы убивать не будем! Это последнее мое слово.

– Но тогда он попробует, потому что единственный способ избавиться от неподходящей пары совершить ритуал в котором твоя вторая половина умирает!

На этих словах я встречаюсь с золотоволосым взглядом.

– Такой радости, боюсь, я тебе не подарю, – объясняю. – Но могу попробовать облегчить состояние. Подумай, чего тебе сейчас хочется больше: отправиться к праотцам или привести себя в порядок?

Как и ожидалось, остроухий мне ничего не отвечает.

Я считаю, что его молчание, а точнее то, что мужчина никак не высказал отчетливого желания умереть, можно считать за выбор в пользу того чтобы остаться в живых, поэтому мы снова вызываем орков.

Оказывается, что в доме есть несколько комнат для перевоспитываемых рабов и там, как уверяет меня лепрекон, вполне подходящая атмосфера – окна забраны решетками и есть куда крепить цепи. Учитывая угрозы убийством, исходящие от пленника, я начинаю считать, что такие меры в нашем случае – неизбежное зло. Не собираюсь же я перевоспитывать остроухого подобным образом! Я просто хочу сделать так, чтобы он снова не попробовал устроить драку в моем, получается, доме.

Когда все сделано, лепрекон протягивает мне связку ключей и показывает тот, что от двери номер восемь.

– Лирия, наверное ты и про это не помнишь, – говорит мой помощник.

Киваю.

– Знаешь, – неловкая улыбка касается моих губ. – Я наверное какое-то время еще буду не в форме и чтобы ты понимал насколько, скажу, что я не помню даже того, как тебя зовут.

– Берти, – как ни в чем не бывало напоминает леприкон. – А раба номер восемь Риэль какой-то там по счету.

Молча наклоняю голову, когда лепрекон уходит. Этот карлик как будто воспринял перемены во мне без каких-либо проблем. Сложно поверить в то, что приспешник злодейки может вот так вот легко обрадоваться ее светлой стороне.

Какое-то время я еще провожу в нерешительности, слоняясь по коридору. Слышно как в отдалении лепрекон с орками чинят окно, через которое выбрались пленники подвала. Мысль о том как устроился остроухий тем временем не покидает меня. Вдруг у него нет еды и питья? Да и, признаться честно, я не хочу расхаживать по дому Лирии одна. Мало ли на какие еще сюрпризы я наткнусь там.

Наконец я подношу ключ к замку двери номер восемь и отпираю ее. Замок и сама дверь подаются удивительно просто. Эльф, который сидит на пятках, резко приподнимает голову и я замечаю, что его эрекция совсем не прошла, а напротив, даже как будто бы стала сильней.

– Не больно? – это первое, что приходит мне в голову.

В это время за моей спиной тяжело ухает окованная железом дверь и я чуть не вздрагиваю.

Риэль фыркает и смотрит прямо на меня. На мгновение у меня даже складывается ощущение, будто эльф хочет заглянуть мне в душу.