Я получила расчёт в институте, наш факультет к тому времени совсем свернулся за ненадобностью. Мама звала отца в школу – преподавать географию, там пусть немного, но платили.

В деревне я никогда не была, и представляла там себе жизнь немного иначе. Поначалу, увидев нас на пороге с чемодан и спортивной сумкой, родители Николая обрадовались, накрыли стол – всё честь по чести. Но когда на вопрос: «Надолго ли?» сын поведал им свой бизнес план, те за голову схватились. Именно тогда я начала что-то подозревать, ведь родители-то его лучше знали. То-то сбагрив мне «свою кровиночку», они успокоились. А сын вял, да вернулся.

Я потом ещё много раз слышала в деревне как его окликали непутёвым, но всё ещё верила в успех его задумки с птицефермой.

Жить мы остались в доме родителей Николая, правда он хвалился, что как только бизнес попрёт в гору, построит тут настоящий дворец. Вот только для начала нужен был хоть какой-то курятник. Ладно, с этим помог отец Николая, сколотив кривобокую сараюшку из того что нашлось под рукой.

На поверку выяснилось, что птица хоть и гребёт лапами землю, но предпочитает питаться зерном, а лучше комбикормом. И то и другое стоило денег. Пошли первые яйца, и оказалось, что в деревне продавать их некому – у всех полно своей птицы, а возить их в ближайший город - нужна машина, которую мы продали, чтобы купить кур.

Николай договорился с одним деревенским мужиком и тот стал возить его на городской рынок. Вся забота по уходу за курами легла на меня. Помимо этого потихоньку работа по дому и огороду тоже перешла на меня. Стоило Николаю отъехать от дома, как свекровь сказывалась больной, загружая меня делами по полной.

Вечером муж приезжал из города, с довольным видом зажав в руке пару бумажных купюр, которые откладывал на развитие бизнеса, а я с ног валилась от усталости, мгновенно засыпая.

С наступлением холодов куры нестись перестали. Тогда Николай решил зарубить их на мясо.

- Купим весной новых, нечего их зиму кормить! – заявил он и снова поехал на базар.

Зима в деревне, когда в одном доме проживают сразу несколько человек, каждый со своим норовом и характером – испытание не из лёгких. Свекровь нет нет, да попрекала меня то куском хлеба – ибо я нигде не работала, то тем, что у меня до сих пор нет детей.

Если первое поправимо, второе меня и саму уже беспокоило. Мы прожили с Николаем в браке уже девять лет, а забеременеть у меня так и не получалось.

С работой решилось всё просто, я устроилась к местному фермеру, помогала с документами, делала всё, куда ни пошлют – лучше тут, чем в доме со скучающей свекровью. Так пролетела зима, наступила весна, и оказалось, что денег на покупку очередной партии кур нет, их «прожили»: Николай купил матери новенький телевизор, себе компьютер, в котором муж сутками резался в танчики и дорогой телефон – ибо бизнесмену со старым ходить не солидно.

Я тогда уже прозрела, понимая, что кличка «непутёвый» дана ему не просто так. Но всё ещё старалась сохранить семью. Вот если бы были дети… свекровь уверяла, что с её мальчиком всё хорошо, это я ни на что не годный пустоцвет.

И тут до меня начали доходить слухи, что муж погуливает. Да я и сама замечала то накрученный на пуговицу пучок рыжих волос, то тёмное пятно засоса на его шее. Когда спросила прямо – тот и отпираться не стал, повторив слова матери: пустоцвет мол, кому ты нужна такая.

Я подала на развод, развели нас быстро, делить нам особо нечего, квартира оставалась за мной, хоть свекровь и пыталась оттяпать половину, но мои родители поступили мудро, оформив в своё время на неё дарственную, Николай там даже прописан не был.