– Боги не посещали этот мир уже давно, – сообщил Тамис таким тоном, будто сам в свое время пил чай с этими богами. – Но думаю, богиня-мать не будет против, если мы напомним людям о чудесах, что она способна даровать. Так и поступим. А теперь – внимание, начали!

И мы начали.

Это было сложно и, не побоюсь этого слова, изнурительно. Требовалась предельная внимательность и сосредоточенность, а еще – контроль над магическими потоками, и это мне пришлось осваивать прямо по ходу дела. Первой «пациенткой» была Синара.

– Как любопытно! – заметил в процессе Тамис. – Смотри внимательно! Выходит, ее магия пострадала из-за повреждения ментального поля. И это исправимо! Смотри, что нужно делать…

Я смотрела и училась. Было сложно с непривычки, но от того, как я буду учиться, зависело мое благополучие и даже жизнь. Поэтому я старалась, как могла.

Правда, после того, как мы закончили, я чувствовала себя словно выжатый лимон.

А предстояло еще поработать с Бьярикой, Корой и Витаньей!

– Слабость пройдет, – успокоил меня Тамис. – Целительницы почти полностью восстановили твое здоровье. Главное сейчас нормально питаться, чтобы вернуть силы. Кстати, вон в той вазочке на столе лежат конфеты, а сладкое – хорошая подпитка для ментального мага. Сделай небольшой перерыв.

Я благодарно улыбнулась духу и обернулась к столу. Там, среди детских рисунков и впрямь стояла ваза с конфетами. Конфет было пара десятков, и я не заметила, как умяла их все, запив целым графином воды, что нашелся тут же.

И, не мешкая, приступила к работе с менталом остальных девушек. Мне хотелось исцелить их и быстрее убраться отсюда – ведь настоятельница собралась писать дракону, а встречаться ни с одним из чешуйчатых братьев не было ни малейшего желания. Я получила бесценный шанс на новую жизнь, и бездарно упустить его было нельзя.

Тамис оказался непревзойденным учителем, что и говорить, без него я бы не сумела помочь девушкам. Очень хорошо, что они спали во время всех манипуляций, и не проснулись.

Когда я справилась со всем, что показал Тамис, за окном рассвело. Оказывается, наступило утро. С улицы послышались голоса, а следом – топот копыт по мостовой и шум колес.

Где-то внизу хлопнула дверь. Я сейчас находилась в комнате, где спали Кора и Витанья, и можно было осторожно вернуться к себе и прикинуться тоже спящей. Или был второй вариант – как-то обзавестись одеждой и бежать.

Аккуратно отодвинув занавеску, я выглянула в окно, как оказалось, второго этажа.

Передо мной предстал мощеный булыжником внутренний двор невзрачного серого здания. Во дворе стояла карета, запряженная четверкой лошадей, из которой как раз выходил внушительных габаритов мужчина средних лет. Судя по его одежде и экипажу, господин явно не бедствовал, а то, с какой надеждой он бросил взгляд наверх, натолкнуло на мысль о его личности.

Настоятельница говорила, что у одной из девушек нашлись родственники, которые разыскивали ее.

– Отец! – раздался девичий крик. – Я здесь, отец!

Из соседнего окна, распахнув его, по пояс высунулась Бьярика и, счастливо улыбаясь, размахивала руками. Мужчина, увидев ее, просиял такой счастливой улыбкой, что становилось понятно – он дочь искренне любит. Правда, в следующий момент замахал руками уже он, и крикнул:

– Бьярика, где твое воспитание?! Немедленно оденься! Я приехал не один!

Следом за отцом Бьярики из кареты выбрался высокий смазливый шатен. Разглядев его лицо, я отпрянула от окна, чувствуя во всем теле предательскую слабость.

Марвин. Тот самый конюх, в которого влюбилась Альдинаира, и кто предал ее.