Анна пробуравила тьму взглядом.

Нестрашная все-таки. Какая-то родная. Своя.

— Не перестилай, — попросила Марису. — Я тут останусь. Так надо.

— Тогда кричите, если что, — посоветовала камеристка. — Я стрелой примчусь.

— Я знаю.

Когда взволнованная Мариса ушла к себе, Анна легла на спину. Уставилась в центр подрагивающего мрака. Стоило повести взглядом слева направо, и темные волны покорно повторили движение. Когда зрачки Анны описали круг, тьма тоже закрутилась водоворотом и какое-то время продолжала вращаться, словно заведенная.

Игра с неизвестностью моментально вымотала, и Анна не заметила, как уснула. Больше ее не тревожили ни чужие воспоминания, ни ночные кошмары.

Пробудилась она рано.

За окном горела румяная заря. Солнце, почти дозревшее, обливало сдобным золотом сонные гребни лесов.

В столовой тихо говорили Мариса и, кажется, Ирма…

Да. Точно, Ирма.

Анна встала легко, лишь на миг удивившись странному чувству в правой ноге. Будто онемела вся. Затекла.

Ах, так ее же нету… Точно! Забыла с непривычки после сна.

Первая ночь в новом мире все-таки.

Она накинула поверх ночнушки халат, собрала в быстрый узел растрепавшиеся за ночь волосы. Длинные такие… Их бы обрезать. Интересно, тут носят короткие прически? Хотя бы каре?

Поправив выпавшую прядь, посмотрела на себя в овальное зеркало платяного шкафа. Коснулась отражения. На всякий случай.

Сказка продолжается?

В столовой уже было накрыто. Дышала жаром овсяная каша в перламутровом с синей каймой фарфоре. Пах сиренью крепкий чай, сдобренный сахаром и молоком. Лежали во фруктовнице спелые яблоки и сливы.

Анна почувствовала себя неловко.

В прошлой жизни для нее обычно никто не готовил завтраков. Все она делала сама. Для себя и для Ивана…

Взглянув на застывших у стола женщин и одинокую тарелку, она предложила:

— Присаживайтесь. Позавтракаем вместе. Берите тарелки, а то тут всего одна…

Ирма застыла столбом, не понимая, шутит госпожа или нет. Мариса же все поняла и подыграла Анне.

— Садись скорее. — Она пододвинула пожилой управляющей стул перед тем, как убежать за дополнительными тарелками. — Просто госпожа не любит завтракать одна. Ей так проще. Ну ты понимаешь… — крикнула из кухни.

Судя по выражению лица, Ирма не понимала, что происходит. Но и не спорила.

Анна похвалила угощение и собралась отдать яблоки деревенским детишкам.

— Да много у нас их в этом году, — успокоила ее Ирма. — Оставьте, госпожа. Спасибо за доброту, госпожа. И позвольте, я уже пойду…

— Конечно, — кивнула Анна.

— Там Орра вас ждет. Вы же хотели познакомиться? — напомнила Ирма перед уходом. — Я Джину пришлю, чтобы проводила.

Попросив Марису подыскать в гардеробе что-нибудь удобное, простое и немаркое, Анна быстро сполоснула посуду, пока камеристка не видит. Взваливать дополнительную работу на и так загруженных женщин было стыдно.

Она думала, что Мариса не заметит, но та заметила. Покачала головой.

— Что же вы сами-то? Ладно я… Но что другие скажут, если увидят?

— Да всего-то пару тарелок помыла, — шепотом возмутилась Анна.

Что она делает? Оправдывается, как школьница, перед служанкой? От этой мысли стало весело, и Анна рассмеялась так беззаботно, как не смеялась уже давно.

Очень давно…

— Ну раз мытье посуды делает вас такой счастливой, — заулыбалась Мариса, — можете хоть все тут перемыть. Я не возражаю. Для душевного здоровья же!

Переодевшись в охотничий костюм — длинную тунику с разрезами на бедрах и узкие, легко тянущиеся штаны, Анна сразу почувствовала себя увереннее. Высокие сапоги-ботфорты скрыли увечную ногу. Плоские подошвы позволили уверенно стоять на земле.