– Знаете, у меня в голове такая "каша": леший, домовой, баба Тоня, лесовки, рыцарь. А я, заметьте, – обычный человек из двадцать первого века! – всплеснула Наталья руками.

– И детдомовцы.

– Что детдомовцы?

– Они тоже причём-то. Пока тоже не разобрался, – сопел Санька.

– Так, на сегодня хватит. Я пойду прогуляюсь, мне подумать надо, и – спать. Вы как хотите.

Она вышла за плетень и медленно побрела по еле заметной тропке, занятая своими мыслями. Мурка отчего-то не осталась дома и увязалась за ней.

Демьян повернулся к лешему:

– Своим скажи, пусть присмотрят.

– А чего ей тут бояться? – удивился тот.

– Да видишь ли, я опасаюсь как бы Наял не явился.

– А чего ему здесь делать, Наялу-то? А даже и явится, что с того?

– Боюсь, мстить начнёт. Хозяйка-то моя – Ефросиньи внучка.

– Ох ты ж, батюшки! – удивился леший. – Так вон оно что! Тогда явится! Как пить дать, явится! Он Ефросинью шибко любил, всё без оглядки для неё делал. А как она выбор сделала, обратно в мир ушла, так я помню, как он ревел, как зверь – когда дом полыхнул, всё почернело враз.

Вот тогда он и возненавидел её за предательство, тут все слышали: и лесовушки и дриады, как он отомстить обещался. Отрёкся быть бессмертным в обмен на три круга временных часов – три раза может время выбрать, чтобы что-то подправить. Да только Ефросинья сильная была и знала, чего от Наяла ожидать, а вот хозяйка твоя ещё как котёнок слепой: ничего не знает, не умеет и не понимает. Ох, ну и задачка, – пригорюнился леший.

– Как думаешь, кого позвать в учителя?

– Ну да, мы ей не советчики, тут кто-то знающий нужен, – он тихонько свистнул тысячи глаз невидимых лесных жителей повернулись в сторону хозяйки дома.