…В квартиру резко позвонили. Игорь вскочил и, путаясь спросонья, стал открывать замки.

– Поставили, да? – весело спросила Лара, влетая в коридор, нагруженная сумками и пакетами. – Больше не стали просить заплатить?

– Нет, все, как и договаривались…

– Что это с тобой?

– А я спал. Представляешь, мне приснилось детство, как мы тогда с мамой…

– И коробки не разобрал? – огорчилась Лара, заглядывая в комнату. – Эх ты, сон Обломова… Нельзя так бездарно тратить с трудом заработанный отгул!

– Ларчик, если ты будешь ругаться, у меня настроение испортится. Мне такой сон…

Лара начала молча раздеваться, напустив на лицо выражение мученицы, терпеливо принимающей все страдания.

– Отнеси сумки на кухню, – кротко сказала она. – Я буду ужин готовить.

– Хочешь, я картошку почищу?

– Спасибо, но я специально купила рис…

Она крутилась возле плиты, а Игорь сидел за столом и, подперев голову рукой, наблюдал за женой. Неопределенная, мечтательная улыбка все еще играла у него на губах.

– Лара, ты помнишь, как мы познакомились? – вдруг спросил он.

– Конечно, – спокойно ответила она. – У меня зонтик открылся в переполненном троллейбусе, а ты помог мне его закрыть.

– Ты им какой-то даме умудрилась порвать колготки, и она страшно ругалась, но я выступил в роли миротворца.

– Послушай, а я не помню никакой дамы!

– Была, была! Ты знаешь, я до сих пор уверен, что ты нарочно нажала кнопку на зонтике – тебе был нужен повод, чтобы со мной познакомиться.

– Конечно! – засмеялась Лара. – А то стоит рядом симпатичный юноша, глазеет, и все. Хотя нет, на кнопку я нажала случайно.

– У тебя подсознание сработало, инстинкт. Ты всегда сначала делаешь, а потом думаешь.

Тогда он и влюбился в Лару. Сразу, не раздумывая, бросился в любовь, как в море, сомнения нисколько его не терзали – Лара была очень похожа на маму. Не внешне – нет, но внутренней своей сущностью, жертвенной и бескорыстной, горячим, бездумным желанием отдать все, не прося ничего взамен.

Через две недели после знакомства они понесли заявление в загс, поражая всех своим легкомыслием. Помнится, Ларина мать, почтенная матрона, весящая центнер с лишним, рыдала на свадьбе, предчувствуя какие-то неведомые, но очень страшные беды, которые должен принести ее дочери столь скоропалительный брак. Ни одно из ее туманных и жутких пророчеств не сбылось. Но тем не менее до сих пор она с подозрением поглядывала на зятя. Даже когда прошлой осенью Лара сообщила ей, что они собираются покупать новую квартиру, мамаша поджала губы и многозначительно произнесла: «Ну-ну…»

В начале апреля вдруг как-то резко потеплело. Из прогретой земли проклюнулись первые бледно-зеленые ростки будущей травы, сизый воздух над лесом рассеялся, оживились утки на Яузе. Они плавали под мостом и крякали на людей, попрошайничая крошки; изумрудный селезень, с бешеной скоростью взмахивая крыльями и подымая тучу брызг, налетал на своего соперника…

– Только что встретил Костика, – сказал Игорь, возвращаясь с утренней пробежки, румяный и запыхавшийся, от толстого шерстяного свитера даже шел пар. – Звал нас к себе в гости. Пойдем?

– Вот так, просто? – удивилась Лара. Она еще ни разу не была у соседей и даже толком не общалась с ними – все как-то некогда было. Но Игорь на удивление быстро сошелся с Костей.

– Что-то вроде новоселья… – равнодушно сказал Игорь.

– О господи, надо же было заранее предупредить!

– Ларка, брось, к чему все эти церемонии…

– Без подарка на новоселье?!

Она ужасно разволновалась, хотела послать мужа в ближайший магазин, но тут же вспомнила, что в кладовой лежит новенькая чудо-швабра, еще не распечатанная из целлофана.