И пусть завтра придет лишь один человек – это уже будет прорыв. Один – не ноль!

Первым делом я выхожу во двор и смотрю на покосившуюся вывеску. Беру метлу, стряхиваю пятилетнюю грязь с букв и вензелей, а потом сооружаю импровизированную стремянку из стола и стула.

В кладовой нахожу молоток и гвозди. Уж вбить железяку-то я смогу!

Приходится немного постучать, чтобы вывеска висела ровно, но Рикки даже не просыпается. Умаялся, бедняжка!

А самой чайной необходимо провести ревизию. Я нахожу всего пять стульев, которые можно было бы оставить – у остальных нужно менять обивку.

Это мало, очень мало. Но все же пять – лучше, чем ничего.

Из этого можно даже развить целую концепцию – уединенного чаепития. Наслаждения чаем наедине с собой.

Я оставляю только пять столов и пять стульев. Нахожу четыре ширмы и отделяю пять зон в самых лучших частях чайной. Потом приступаю к оформлению прилавка. У меня нет пирожных, поэтому стеклянная витрина зияет пустотой. Зато у меня есть чай. Его и использую для оформления!

Я отмываю стеклянные пиалы и насыпаю в них самый красивый чай с добавками.

Верхний ряд – черные чаи с вкраплениями сушеных ягод малины и клубники, лепестков подсолнечника и василька, с цукатами фруктов.

Среднюю полку отвожу под зеленый чай и улуны, разделив напополам – чистые сорта и с добавками.

Нижнюю полку заполняю пиалами с травяными составами. Здесь также находят свое место чаеподобные напитки, такие как ройбуш, кудин и мате.

Чайная сразу наполняется приятным ароматом.

Я подготавливаю все для продажи и взвешивания чая. Тренируюсь засыпать в крафтовые пакетики чай небольшим совочком, закручиваю их специальными металлическими плоскими зажимами, больше похожими на золотистую ленту, и прикрепляю уже заготовленные бывшей хозяйкой твердые карточки с названием чая и составом, чтобы каждый клиент знал, что купил.

«Вообще-то, надо не россыпью чай продавать, а заваривать его. Так выгодней», – раздается в голове.

А вот и настоящая Алисия голос подала!

Вот дает, чуть не по ее – так тут как тут.

Но она права – заливать два грамма кипятком и продавать по цене ста граммов гораздо выгоднее.

Я тут же использую возможность и обращаюсь к ней: «Алисия, мне нужно знать твою историю».

Но в ответ мне лишь глухая тишина.

Вот зараза характерная! Только о чайной и беспокоится. И о деньгах. Все, как и говорил Рикки.

«Алисия, я могу лапки крестиком сложить и ничего не делать. Или вон роман с генералом закрутить!»

«Не смей!» – взрывается в голове шипение.

О-го-го! Да там и гонора не на милое личико, а на целую стервозину!

«Почему? Красив, богат, хорош во всех отношениях. А сколько страсти в глазах!» – провоцирую я.

«Он меня ненавидит», – как-то глухо раздается внутри, словно с разочарованием.

«Почему?»

Алисия молчит и, сколько я дальше ни задаю вопросов, сколько ни шантажирую бездельем, больше признаков присутствия не подает.

Ну и ладно!

У меня время идет, а я еще не со всеми чаями познакомилась.

«Помогай лучше тут тогда», – обращаюсь я к ней, открываю жестяную коробку на чайной стене и втягиваю аромат.

«Цветы жасмина, зеленый чай скрутки "порох", крепкий, терпкий, с горчинкой при первом заваривании, а в последующих полностью раскрывает вкус», – раздается в голове.

Пусть так пока с ней контакт наладим. А там, глядишь, и на откровения раскручу.

Я достаю одну за одной жестяные банки с чаем и рассматриваю, вдыхаю, слушаю голос внутри. Стараюсь запоминать, потому что кто знает эту бывшую хозяйку тела – вдруг исчезнет или замолчит в самый неподходящий момент.