Незаметно для себя Никита заснул с пультом от телевизора в руке. И приснилась ему Яна, которая настоятельно рекомендовала прилечь в гроб и оценить его удобство.
«Он совершенно новый! Никто еще в нем не лежал, строгали с ребятами всю ночь!» – заверяла она его, показывая свои изящные руки с устрашающе красным маникюром и с… мозолями.
На его робкие попытки возразить, мол, он не хочет лежать ни в каком гробу, ни в старом, ни в новом, Яна твердо отвечала:
«Ничего не знаю! Заказ принят, отступать поздно, сегодня похороны!»
Проснулся Никита с тяжелой головой, с болью в затекших мышцах и неприятным привкусом во рту.
«Черт! Все проспал! – бросил взгляд на часы Никита. – Как голова-то кружится. Никогда такого не было! Интересно, приезжали рабочие забрать траурные принадлежности или нет? Может, я спал, не слышал звонка и не открыл им?»
Никита подошел к балконной двери, сунул в рот сигарету, валявшуюся на пластиковом подоконнике, и щелкнул зажигалкой фирмы «Зиппо». И это было последнее, что сделал Никита, после чего он увидел яркую вспышку света и тут же ощутил сильный удар в грудь.
Вспышка света сменилась темной пеленой, опустившейся ему на глаза.
Глава 5
Яна Цветкова в тот же день продолжила искать приключения себе, как говорится, на одно место. Она, поймав такси, поехала на дом к умершему человеку, квартиру которого она должна была украсить венками. И попала прямо на поминки – была усажена хозяйкой за стол, несмотря на сопротивление.
– Я не была знакома с покойным, земля ему пухом, – объясняла Яна. – Пришла вернуть вам деньги за торжественное убранство, которое вам не сделали. В этом виновата я; Алла Юрьевна и ее фирма абсолютно ни при чем, ругайте меня!
Хозяйка квартиры и жена покойного подняла на Яну заплаканные глаза.
– Как я могу ругать кого-то в такой день? Бог с ним, с убранством. Пришло столько людей, столько хороших слов было сказано в память о Германе. Мы вполне обошлись и без венков, я даже не думала об этом…
– Все же возьмите деньги, – сунула ей в карман пачку купюр Яна. – И еще раз извините…
Помянув усопшего и зажевав каким-то салатом, хотя есть уже просто не могла, Яна поехала в больницу, желая справиться о самочувствии Аллы Юрьевны. Говорить больной женщине о своем казусе Яна не решилась бы, тем более что конфликт был улажен. Кстати, она и не ожидала, что жена человека с положением окажется такой нескандальной, что разговор с ней пройдет столь мирно.
Аллу Юрьевну уже перевели из реанимации в обычную палату, и Яна, немного поговорив с ней о жизни и оставив гостинцы, вышла из палаты с чувством выполненного долга. Она дошла до лифта и нажала кнопку вызова. Какая-то сморщенная старушка в белой медицинской одежде, оглядев Яну с ног до головы, недовольно покачала головой и сообщила:
– Лифт не работает. Опять сломался!
– И как же тогда спуститься? – спросила Яна.
– По лестнице до второго этажа. Но там дальше тупик, надо пройти через травматологию до конца, и уж оттуда вниз, – пояснила бабка.
Яна, вздохнув, поковыляла на своих высоченных каблуках по обшарпанной узкой лестнице. Идя уже по отделению травматологии, она чуть не свалилась, поскользнувшись на линолеуме от неожиданности – потому что увидела Асю Кудину в темно-сером пиджаке и светло-серой юбке, идущую по коридору ей навстречу.
– Привет, адвокат! – помахала ей рукой Яна. – Что ты тут делаешь?
– Привет, – удивилась и Ася. Пояснила: – Я здесь как раз в качестве адвоката.
– Кому-то из клиентов плохо? – догадалась Яна.
– Ага! Тому, которому угрожали, на что следователь даже не обратил внимания. И вот теперь он при смерти. Мой клиент, понимаешь? А я ничего не могу сделать! Я же его ад-во-кат! За-щит-ник! И вот, пожалуйста! – Ася была на грани истерики, хотя такое с ней редко случалось.