Я посмотрела на чумазых девочек, которые лица так и не умыли, а видимо, только руки, и подумала о том, сколько они могли не есть нормальной пищи.

Значит, много им давать ни в коем случае нельзя.

Положила по чуть-чуть в четыре тарелки. Старшим девочкам больше, маленьким совсем немного.

Тодору и себе хорошие порции, а мальчикам поменьше.

Не уверена, что им тоже сейчас можно много есть. Пусть часа три потерпят, потом еще поедят.

Казан кое-как подняла, он оказался жутко тяжелым, и унесла, поставив рядом с плитой на стол. От вида плиты я содрогнулась. Похоже, её не чистили несколько лет.

Еще обратила внимание, что печка явно была на дровах, и неизвестно есть ли тут электричество… И от печки шел жар. Она топилась.

В кувшине обнаружился перебродивший морс.

Детям подобную гадость я уж точно давать не буду.

Да и сама не стала бы пить, мне сейчас нужна ясная голова. И Тодору, думаю, ни к чему. Но выливать в раковину не стала. Вдруг пригодится…

Но где взять питьевую воду? Не из крана же… Она сырая, надо кипятить…

Унесла кувшин и поставила его рядом с казаном, там же обнаружила железный чайник, а внутри обычную теплую воду. Вода оказалась чистой.

Возможно, они кипятили её для посуды… По крайней мере, заварки или чая я не нашла.

Я разлила воду по кружкам.

– Можете начинать есть, – кивнула я девочкам, которые опять продолжали ждать моей команды.

Старшие сразу же заработали ложками, а самая маленькая – Флина – явно не умела это делать и полезла в чашку рукой.

Я решительно забрала девочку себе на руки и начала кормить её с ложки. Крила вроде бы более-менее справлялась сама, я посматривала в её сторону.

Старшие девчонки смели свою еду из тарелок за несколько минут и с тоской посмотрели на казан.

– Так много сразу нельзя, – сказала я им. – Иначе живот заболит.

Девочки промолчали, никак не отреагировав на мои слова.

Покормив Крилу, я поела и сама, почти не чувствуя вкуса еды, запив всё водой и молясь, чтобы она была не грязной и действительно кипяченой. Но чайник внутри выглядел чистым, как и сама вода.

Было бы странно, если бы они её просто погрели…

Ну, я на это очень надеюсь.

В кухню ввалились мальчишки и Тодор.

Заметив голодный блеск в их глазах, я строгим голосом скомандовала:

– Всем мыть руки, только потом за стол!

– Это приказ? – хмыкнул Тодор вроде бы веселым тоном, но глаза его смотрели на меня серьезно.

– Нет, – удивленно ответила я. – Рекомендация.

– Мама плохого не посоветует, – невольно заступился за меня сын и первым отправился к раковине.

4. 3 глава

Помыв руки холодной водой, мужчины сели за стол.

Тодор убрал тряпку со своего лица, и я заметила, насколько сильные у него были ожоги. И как он без глаз не остался… даже удивительно. Да и нос был в полном порядке.

Такое ощущение, будто кто-то специально жег лицо мужчины каким-то предметом…

Боже… сколько же боли он испытал при этом? Страшно даже подумать…

Я рассеянно огляделась по сторонам. Находиться в доме было неприятно. Такое чувство, что он вот-вот развалится. Обшарпанные стены, пол в ужасном состоянии. Хоть мыши с насекомыми куда-то разбежались – видимо, постеснялись такого большого количества людей.

– У работорговцев дела шли неважно? – спросила я вслух, ни к кому толком не обращаясь. – Почему они дом не ремонтировали? Или он был заброшен, а они его заняли противозаконно?

– Нет, они бы не смогли войти без наследника, – ответил Тодор, – среди них был тот, кому дом принадлежал по крови. Потомок бывшего Хозяина. Но дом пришел в упадок, потому что не желал, чтобы он тут жил. Они бы не смогли его отремонтировать. Все, что ни пытались бы сделать, просто сгнивало. Белые усадьбы чувствуют темную энергию тех, кто тут живет, и пытаются всеми силами прогнать. Я видел одну усадьбу, которая даже полностью выгорела, чтобы выгнать неугодного Хозяина. Думаю, что и эта загорелась бы, если бы не пленники. Скорее всего, нынешний хозяин это понял, вот и удумал тут людей держать. К тому же по закону запрещено на территорию Белой усадьбы входить без разрешения Хозяина, и её бы никто не посмел проверять.