Командуя моими действиями и смерив меня темным взглядом, Михаил с наслаждением затягивается и качает головой, не позволяя закрыться перед ним.

— Повернись, — приказывает он резко севшим голосом, не прекращая жадно рассматривать. Я подчиняюсь, потому что с ним не могу иначе. Это так естественно — делать то, чего хочет этот потрясающей мужчина. При этом логикой это совершенно необъяснимо. Просто хочется быть слабой и податливой. Хочется ему нравиться.

— Подойди, — властно манит пальцем.

И я безвольно шагаю вперёд. Тело под его пристальным взглядом покрывается мурашками. Он смотрит на мою небольшую грудь второго размера, и она становится болезненной от желания, мне физически нужно, чтобы он ее коснулся. От всего происходящего предательски тянет низ живота. Впервые в жизни мне так сильно хочется секса. Дусманис тянется куда-то вниз, и после короткого щелчка по комнате расползается теплый приглушенный свет. Он включил торшер, полагаю для того, чтобы лучше меня видеть. Прикусываю от волнения губу и подхожу совсем близко.

Дусманис смотрит мне в глаза. Я дышу чаще, а он поднимает руку и тянет меня на себя, заставляя забраться на кресло и сесть ему на колени.

И я послушно выполняю, хотя выходит немного неловко. Он с силой удерживает меня в вертикальном положении и не дает свалиться на ковер. Я позволяю сжать свою талию и прижать себя к твердому паху, потому что тоже этого хочу, ибо он великолепен, как чистокровный жеребец уникальной скаковой породы. Бедрами я ощущаю всю силу его желания. Не могу сдержаться и ерзаю на его каменном стояке. Дусманис резко запускает руку мне в волосы на затылке и дергает на себя. От неожиданности и мужской силы, я покорно открываю рот. Наши губы встречаются. Его требовательный рот берет меня в плен, мы стучимся зубами, переплетаемся языками. И я готова сдохнуть, если это не лучший поцелуй в моей жизни. Так сильно, так смело, так грязно и одновременно сладко не было ни разу.

Одной рукой он держит меня за затылок, а другой сжимает грудь и болезненно тянет сосок, заставляя меня стонать, ерзая на его коленях. Я больше не принадлежу себе. Я поролоновая кукла, мастерски управляемая своим хозяином. Я возбуждаюсь так сильно, что начинает кружиться голова. Впрочем, мы оба горим. Дусманис дышит глубоко и часто, обхватив мой зад своими большими ладонями, вдавливает меня в свое тело, заставляя скулить от ожидания самого главного. Когда его сильное тело, наконец-то, овладеет моим. Поцелуй, больше похожий на укус, прерывается, но только для того, чтобы Дусманис добрался до чувствительной кожи на моей шее. Он кусается, тут же зализывая раны, засасывая, оставляя багряно-фиолетовые следы. Он не сдержан, он горяч и распущен до максимума. Он совсем такой, каким я себе его представляла в своих фантазиях.

— Кричи громче, — усмехается он, реагируя на мои стоны.

Опьянев от тяжести его рук, я мечтаю содрать с него полотенце. Мне больше не страшно, наше взаимное притяжение настолько сильно, что буквально трещит в воздухе. Мне уже мало жадных поцелуев и сжатых ягодиц в его руках, я хочу почувствовать Дусманиса внутри себя. Бешеный, дикий, крупный зверь. Невероятно властный, богатый «хозяин жизни» еще минута и моя мечта исполнится. Я узнаю каково это, когда тебя любят во всех позах по-настоящему. Наши стоны, мычания и всхлипывания перемешиваются.

Сквозь пошлую мелодию нашего поцелуя, я слышу какие-то странные звуки, будто на улице сработала сигнализация.

Дусманис реагирует первым, он застывает. А я как слабовольная, падшая женщина, продолжаю облизывать его губы, тянусь за ним, пытаясь вернуть все обратно.