Ловко взобравшись на одно дерево, Басилун подставил морду ветру и прислушался. Непохоже было, чтобы тут играло божество, скорее, это простой ветер. Разочарованно понурившись, дракон собрался было слезть, но тут заметил дерево, которое было выше остальных. Его кроны даже не было видно – только ствол с ветками поднимался над деревьями вокруг, как над травой, и поднимался высоко вверх, так, что казался бесконечным.

Дракон решил отправиться к этому дереву. Он шел очень долго, возможно, в пространстве кружевного мира его поход исчислялся бы месяцами, но здесь времени не было, поэтому в конце концов золотой дракон пришел к огромной стене, даже не сразу понял, что это за строение такое. И лишь по пепельно-серой гладкой коре догадался, что это и есть то дерево, что он видел издалека. Вблизи же оно больше напоминало неприступную крепость.

Дракон пошел вокруг, задрав морду, рассматривая дерево, но по-прежнему не видел ни одного живого существа вокруг.

После отдыха Басилун продолжил обходить дерево, уже не надеясь на чудо. Но тут его внимание привлекли бурые потеки на коре. Басилун залез на дерево и стал подниматься. Он лез все выше и выше, пока не вырвался из чащи крон наверх. И там увидел прибитого к дереву мужчину. Кровь из его ран сочилась вниз по дереву. Он был прибит к стволу деревянными узкими дощечками, а сердце билось в открытой ране на груди. Вокруг парил орел, его клекот был возмущенным и угрожающим: в Басилуне он видел возможного претендента на добычу. Похоже, хищник собирался выклевать сердце подвешенному на дереве.

Голова казненного была склонена к плечу. Мышцы были развитыми, тело атлетическим, но он скорее напоминал человека, чем бога. И все-таки Басилун робко и неуверенно спросил:

– Небесный Ветер?

– Зачем ты меня искал? – раздалось позади дракона, и Басилун, повернувшись, чуть было не сорвался вниз от удивления: перед ним стоял в воздухе все тот же мужчина, что и висел на дереве.

– Но… как такое возможно? Вы близнецы? – спросил Басилун, не отвечая на вопрос.

Мужчина посмотрел на него синими как небо глазами и засмеялся.

– Вижу, даже божку сложно понять, что такое быть повсюду и нигде. Я одновременно повсюду: и прибит к дереву, и говорю с тобой.

– А кто тебя прибил? – спросил Басилун, обидевшись на божка.

– Я сам. Это необходимо для получения знаний. Надо пожертвовать чем-то: временем, силами, чтобы получить взамен мудрость, неведомую остальным богам. Они боятся жертвоприношения, потому что считают его болезненным и невыносимым.

– Разве это не так? – Басилун обернулся на прибитого мужчину. – Что за удовольствие висеть тут на солнце, пока хищник клюет твое сердце?

– Удовольствие в том, что ты начинаешь быть одновременно повсюду. Я не только вишу и страдаю, но и получаю знания, делюсь с остальными, путешествую, даже создаю… Но довольно об этом. Раз ты пришел сюда, тебе нужна моя помощь, иначе ты бы пропал в сумеречном лесу. Чего ты хочешь?

Басилун открыл было пасть, чтобы объяснить, но Небесный Ветер, гневно сверкнув синими глазами, предупредил:

– Только не лги мне, божок. Я ложь узнаю сразу!

Басилун нервно сглотнул.

– И начинай с начала, небесный дракон, – Небесный Ветер подхватил Басилуна за шкирку, как котенка, взлетел на широкую ветвь ясеня, сел, подвернув под себя ноги, и поставил Басилуна напротив. – Рассказывай.

И Басилуну пришлось начать с самого начала.

Было непривычно говорить только правду и не юлить, как он привык, иногда так и подмывало что-нибудь приукрасить или скрыть. Вот только взгляд Небесного Ветра не давал дракону ни единого шанса солгать. Басилун весь извертелся, пока говорил, словно не на ветке сидел, а на раскаленной сковородке.