Александр Лаграндж усмехнулся и пожал плечами:

– Что в бою взято, то свято. Морской закон. В следующий раз будешь проворнее и не дашь себя разоружить.

Потеряв всякий интерес к нерадивому охраннику, Александр Лаграндж вновь повернулся ко мне и с неугасающим любопытством в очередной раз осмотрел меня от ступней до макушки.

– Поверить не могу, что ты пришёл в себя… Теперь оставлять тебя в музее совершенно негуманно! Пойдём со мной, – он протянул мне руку. – Я покажу тебе свой дом. Дом? Ты ведь понимаешь, что это?

Я кивнул.

– Отлично! Теперь он станет и твоим домом. Ну же, идём, сынок.

Ехать в самоходной карете Лагранджа было сплошным удовольствием – хорошие рессоры сглаживали неровности мощёной дороги, а мягкий диванчик позволял телу расслабиться.

Я жадно смотрел в окно, надеясь понять, куда меня занесло.

Темноту ночи рассеивали немногочисленные фонари. Их было несколько меньше, чем я видел раньше, когда бывал в похожих городах. Ага, в основном дома четырёхэтажные из серого камня. Но такие дома – это основа современной городской архитектуры не только моей родины – Виктории, но и других трёх стран Ойкумены. Разница, как правило, лишь в цвете крыш.

Я видел красные крыши. И пару раз взгляд цеплялся за красные кителя прогуливающихся офицеров и красные бушлаты городских стражников.

Красный был цветом Виктории – страны, названной в честь некой легендарной королевы, правившей не пойми когда и не пойми где.

– Нравится, да? – тепло поинтересовался Лаграндж, сидевший рядом со мной на диванчике в салоне самоходной кареты. Двое охранников и кучер находились в головной кабине.

Я молча кивнул.

– Это называется город. А сам город называется Торвиль. Он расположен на острове Бун в Шестом сумеречном море.

Грудь будто сжали тисками. Сдавленно улыбнувшись, я кивнул.

Конечно, я уже начал догадываться, что я оказался именно в Торвиле. Но услышав подтверждение, что я очнулся на своём родном острове, почувствовал тягучую тоску.

Я отвернулся к окну.

Да, всё это мне знакомо… Пусть внешне немного изменилось, но всё ещё узнаваемо… Вон аптека, в которой я пополнял запасы лекарств, когда ещё лично занимался закупками для команды – у неё поменялась вывеска и буквы изменили начертание. А вон там рядом с ней пекарня, пару раз я заходил туда, хотя фамилия владельца на вывеске раньше была другой.

Город мой… но что-то изменилось. Да и сам я другой. Какого дьявола так вышло?!

И как будто отвечая на сформулированный вопрос, на меня обрушилась новая порция воспоминаний:

– Ты не против обсудить наши ближайшие планы за завтраком?

– Любишь же ты деловые завтраки, Бари, – усмехнулся я.

– Предпочитаю решать дела с утра. Очень полезный навык, знаешь ли, с таким-то капитаном.

– Да-да, понятно. Ладно, идём.

– Я велел накрыть стол в своей каюте.

Прислонившись лбом, покрывшимся испариной, к холодному стеклу, я прикрыл глаза и погрузился в то, что случилось давным-давно. Хотя одновременно мне казалось, будто прошло всего лишь пару часов…

– Как тебе эта керуанская тыквина? – спросил мужчина, сидящий напротив меня за столом. Довольно высокий мужчина, крепкий и мускулистый, с сильной залысиной на макушке, но с густыми чёрными бровями, остроконечной бородой и усами. Мой лучший друг, бессменный помощник и правая рука – Джекман Барбаросса.

Я отрезал кусок бордового плода и закинул в рот.

– Превосходно! Спасибо, что попросил подать. Думаю, скоро можно и парням дать попробовать. Наш кок отлично наловчился её готовить. Уверен, он никого не потравит.

– Да… приготовлено и правда отменно, – проговорил Джекман. За столом он всегда выглядел эдакой чопорной леди – спинка ровная, еду нарезает на крохотные кусочки, мизинчик оттопырен.