– Я? Понравилась? – спросила она, чтобы хоть что-то сказать. Ну и, возможно, вызвать главаря на откровенность.

На этот раз по его губам скользнуло некое подобие улыбки, а черты лица немного смягчились, будто вожак говорит о чём-то приятном:

– Там, в лесу, я видел всё с самого начала. Ты была очень смелой и храброй. И отчаянной тоже. Я как раз собирался освободить Дайла, но появилась ты... и не дала мне и шанса вмешаться, всё сделала сама. Такие женщины заслуживают уважения. ТЫ заслуживаешь уважения.

Мира думала, что ослышалась, настолько невероятным было то, что она услышала. Ей и раньше говорили комплименты (в чём-то искренние, в чём-то притворные), но ещё никогда в жизни она не ощущала от себя самой такой отдачи. В груди растеклось странное тепло, и даже сердце на миг защемило. Подобная реакция на чужие слова была в новинку. А ведь он вовсе не восторгался её внешностью, не пел хвалебные оды голосу или точёной фигурке. Рикдар подметил самую суть, которую она старалась никому не показывать, потому что женщине не пристало вести себя «по-мужски» и ввязываться в сражения. Функцию защитника обычно выполняет именно мужчина.

– Наверное, я выглядела глупо, – пробормотала она. – Одна против троих мужчин…

– Ты выглядела… – он сделал небольшую паузу, – как мать, защищающая детёныша. Хотя это был вовсе не твой ребёнок. Думаю, своих собственных ты защищала бы с ещё большим рвением. Подобное поведение может показаться смешным только глупцу.

Да что же такое творится, а? Он ведь не сказал ничего особенного, но очередная волна тепла затопила сердце. Наверное, это оттого, что его похвала не носила в себе элемент лукавства или ложной лести, когда женщине пытаются запудрить мозги и затащить в постель. Оборотень честно заявил о своих намерениях и оценивал её человеческие качества, а это куда более важное признание.

Мирана ужаснулась, что он так легко смог задеть какую-то чувствительную ноту в её сердце, поэтому постаралась вернуть мыслям ясность и не поддаваться «сладким речам» хозяина замка.

– У меня есть право отказаться от ритуала? – как можно сдержаннее поинтересовалась она.

– Есть.

«В самом деле?»

– И что произойдёт, если я буду против? – ткань юбки под пальцами всё же треснула.

Рикдар какое-то время молчал и лишь выпивал её душу своими умопомрачительными глазами, но потом всё же ответил:

– Я тебя отпущу, а мои подчинённые помогут покинуть пустошь.

«Вот так просто? Не может быть!»

– И всё?

– Нет, не всё. Этим решением ты поставишь под угрозу жизни людей, которые были с тобой, – проговорил «волк» абсолютно бесстрастно. То есть снисхождения точно не будет.

– Вы… меня шантажируете? – спросила Мира дрожащими губами, но тут же себя отругала за проявленную слабость.

– Если хочешь, можешь считать и так, – откликнулся он. – Ты уйдёшь, они останутся.

От возмущения она даже с кресла вскочила.

– Но они же ни в чём не виноваты! Эти люди…

– Эти люди хотели тебя бросить! – перебил главарь.

«Так ему и об этом известно…» – Мирана снова рухнула на мягкое сидение.

– Всё равно это жестоко, – упрямо проговорила она. – Там же ребёнок!

– Они тоже собирались убить ребёнка из нашего клана! – рявкнул «волк» и стукнул кулаком по подлокотнику.

Как ни печально, его замечание было вполне резонным. Если бы дело происходило в людских землях, виновных бы уже казнили, особенно если жертвой оказался бы какой-нибудь аристократический наследник. По большому счёту, удивительно уже то, что волки до сих пор не расправились с путешественниками, чтобы отомстить за едва не погубленную жизнь волчонка. И теперь Мирана знала, кто их сдерживает, и поняла, почему именно: чтобы было чем на неё надавить, если Мира откажется от участия в ритуале.