Поместье заметно отличалось от того мира. Здесь было светло и свежо, все вокруг дышало чистотой, мебель, стильная, очень дорогая, никогда не загромождала пространство, она, как и все вокруг, лишь служила удобству живущих внутри людей. В каждой комнате царил свой аромат, заданный роскошными букетами живых цветов, а возле кухни витали дивные запахи блюд, которые я никак не могла узнать.

Моя комната и вовсе была выше всех ожиданий. Она оказалась не слишком большой, но более чем достаточной для меня – меня, привыкшей к сырой норе коммунальной квартиры! Здесь стояла винтажная ореховая мебель, а кровать под воздушным балдахином и вовсе привела меня в восторг. Большую радость во мне, пожалуй, вызвали только огромные створчатые окна, выходящие на тот самый сад, который так восхитил меня.

Я вдруг поняла, что если бы я решила представить себе комнату мечты, то она выглядела бы именно так. Это было место, в котором хотелось просыпаться каждое утро и предвкушать грядущий день, а не смотреть на него с легкой опаской. Среди этого великолепия мой чемодан как-то терялся, казался неуместной деталью, которую хотелось поскорее убрать.

– Вам здесь нравится? – осведомилась Анастасия Васильевна.

– Очень!

– Рада это слышать. Да я по глазам вижу, что вам нравится – у вас очень выразительные глаза, Августа, это признак честной души. Вы поможете этому дому остаться таким же светлым и великолепным, но самой вам трудиться над этим не придется. Ваша задача – обнаружить проблему или задание и сообщить об этом кому-то из персонала. Если, например, проблемы с чистотой, сообщайте мне, я руковожу прислугой. Если проблемы на кухне, говорите с шеф-поваром, он там за все отвечает. У нас есть механики, охрана, садовники – весь штат, необходимый для такого большого хозяйства. Вы ничего не делаете сами, душа моя, и я надеюсь, что ваши ручки скоро заживут.

Я инстинктивно спрятала руки в карманы байки, хотя, очевидно, для этого было слишком поздно. Про маникюр я давно позабыла, и дело тут даже не в деньгах: просто когда постоянно ухаживаешь за больными людьми, убираешь, моешь, готовишь и так далее, ногти приходится остригать очень коротко, а кожа становится грубой и воспаленной.

Да я и без Анастасии Васильевны понимала, что я пока смотрюсь неуместно в этом доме – со своими гусиными лапками вместо рук, старыми кедами и заношенными джинсами. Но ничего, я это исправлю!

– Главные сложности в вашей работе, как я вижу, две, – продолжила Анастасия Васильевна. – Первая – быть достаточно расторопной и внимательной, чтобы первой отмечать и находить проблему. Вторая – быть достаточно дипломатичной, чтобы заставлять людей работать, не обижая их. Вы должны как можно реже обращаться к хозяину. Этот дом отныне ваша забота, не его!

Она что, тоже называет его хозяином? Какая дурацкая традиция! Я ей точно следовать не буду, не дождутся! Я пока еще не знала Гедеонова, но из-за того, что он объявил себя хозяином, мне и самой не хотелось лишний раз пересекаться с ним. Но раз именно это – одна из основных моих задач, все не так уж плохо, правда?

– Теперь пойдемте, я покажу вам сад.

Вот этого я и дожидалась!

Я безумно люблю растения, всегда любила. Мне рядом с ними спокойно, я их знаю, чувствую, понимаю. Мартынов раскопал, что я работала в цветочном магазине, и сразу же решил, что я уныло стояла за кассой. Хотя чего еще ожидать от такого сноба, как он? А ведь я была там флористом – я училась этому! Если честно, такое занятие было мне куда ближе, чем профессия экономиста, которую я изучала в университете.