Я давала обещание с легким сердцем. Хотел бы Виктран возмутиться, давно бы под благовидным предлогом убежал. А он мою мелочь не просто катал, но еще и развлекал, гарцуя малому на потеху.

– Виктран, на тебе Люси и жрецы. Воспитанников, учителя и Аррияша я сама заберу, – ухватив деточку поудобнее, сообщила мужчине, который в ответ смешно подрыгал ушами, вызвав смех Илюшки, а потом и вовсе лизнул Илиаса по лицу.

И ведь дотянулся, не напрягаясь! Вот же зверюга!

– Все, я пошла, а то вон ко мне Севрим бежит, явно желает усадить за один стол с собой…

И быстро ушла, считай, убежала. Помню я прошлые посиделки – еле из-за стола встала. Думала, там от переедания и помру. А уж слушать о себе одни комплименты, не переключаясь на иные темы – то еще испытание для психики. Так и увероваться в своей исключительности недолго, и звезду поймать. Тьфу!

– Тирхан, дети, за мной! – поравнявшись с учителем, негромко приказала я и открыла тропу…

***

– Хорошо-то как… – выдохнула я, гладя по головам воспитанников.

Кто попадался под руку – того и гладила.

Ночь давно уже вступила в свои права, но домашний праздник подзатянулся. Да и погода позволяла подольше находиться на улице… Мы уже неоднократно поели, даже немного поплясали у костра, а когда я опустилась на лавочку, дети горохом облепили меня. Никто не захотел идти спать, и загонять их по кроватям мне не хотелось. Даже Илиас с Нежкой тут были, и оба не спали. Хотя и не игрались, не капризничали, будто тоже что-то чувствовали.

Когда еще выдастся такое время, когда я смогу беззаботно с детьми посидеть?

Интена, быстро сориентировавшись, приказала слугам вынести толстые покрывала и расстелила их на траве вокруг меня. Одной лавочки на всех все равно бы не хватило, а так… Сидят дети возле меня, и каждого можно потрогать, с каждым можно перекинуться словом, чувствуя безграничное единение и доверие…

И как-то уже общаться с Виктраном и его доверенными лицами не особо хочется. Никуда не денутся ни наши разговоры, ни весь остальной мир… А дети… Они быстро вырастут. И в какой-то момент им уже не будут нужны ни я, ни моя ласка.

Впрочем, вру, ласка, может, и будет нужна, но все уже будет совсем иначе…

– Такое красивое небо, – выдохнула Марика, – и по нему словно цветочки рассыпаны…

– Где ты видела такие цветочки, чтоб сияли искрами от костра? – фыркнули мальчишки.

– А легенда гласит, что самые красивые цветы распускаются в небе, – раздался голос Лагоды.

Когда она к нам подошла, я не заметила. Учительница, несмотря на позднее время и то, что ее рабочий день давно закончился, находилась до этого на почтительном расстоянии от нас, приглядывая за самыми младшими воспитанниками.

С учетом того, что она была со мной изначально и, вообще-то, имела благородную кровь, просто была бесприданницей, ей позволялось гораздо больше, чем остальным слугам, но она никогда не пересекала черту и старалась быть тише воды, ниже травы.

Пока Люси жила с нами, они сдружились, а теперь получалось, что у нее тут подруг и не осталось, ведь Люси сейчас в основном находилась при храме, отлучаясь оттуда лишь в очень редких случаях, как вот сегодня. Странно, что я только сейчас отметила этот факт. Лагода ведь и правда больше ни с кем не сблизилась, пусть и была довольно милым человеком.

По возрасту, что ли, больше никого подходящего не нашлось? Или вопрос был в статусе? С Каришей, служанкой из герцогства Дарремского и мамой Асруда, у нее общения тоже не особо вышло. Но, кажется, она со Светлой нашла общий язык.

Впрочем, время покажет. Свою историю Лагода так и не захотела поведать.