Виктории не терпелось увидеть мать, тревожась о ее здоровье. С сумкой в руке она шла по дороге, радостно улыбаясь овцам, щипавшим короткую траву на обочине. Вдоль дороги тянулась узкая канава. Когда Виктория приблизилась к сужавшемуся и резко сворачивавшему в сторону участку, ее мысли прервала всадница в алой экипировке, несшаяся прямо на нее. Но слишком поздно, лошадь оказалась почти рядом, и Виктория, издав крик, бросилась в канаву головой вперед.

Предыдущим днем шел дождь, ил и трава на дне пропитались влагой. «О боже, – с ужасом подумала девушка, затаив дыхание, оцепеневшая и потрясенная. Она знала, что не ушиблась, хотя еще раз ударилась больной рукой, но чувствовала, как злость берет верх над ней. По правде говоря, Виктория пришла в бешенство.

Подняв сумку и выбравшись из канавы, она с открытым ртом уставилась на женщину. Шляпка повисла, волосы спутались, платье перепачкалось. Женщина уже остановила лошадь и надменно взирала на нее, затем заговорила пронзительным высокомерным голосом:

– Почему вы не смотрите, куда идете? – Затем с ноткой озабоченности спросила: – С вами все в порядке?

Виктория Льюис, продукт восемнадцатилетнего продуманного воспитания, пятилетнего обучения в школе-интернате мисс Карвер для юных девушек Йорка, до сих пор выпускавшей очаровательных, обладавших чувством собственного достоинства леди, подняла голову, с открытой враждебностью разглядывая незнакомку. Тон этой женщины, снисходительный, властный и в то же время чуть презрительный, довел ее до ярости.

– Ваша лошадь чуть не задавила меня. – Виктория кипела от злости. – Разумеется, со мной не все в порядке. Это вам следовало смотреть, куда скачете. Я ведь могла погибнуть.

Смелость девушки и резкий ответ разгневали наездницу, а испуг от того, что девушка могла пострадать, точно ветром сдуло.

– Как вы смеете так разговаривать со мной! – Эти слова прозвучали оглушительно, будто их произнесла настоящая мегера.

– Еще как смею. И буду говорить с вами именно так. Только посмотрите на свою бедную лошадь. – Виктория показала на неспокойного взмыленного скакуна. – Теперь взгляните на меня, – и указала на свое перепачканное платье.

– Вы сами виноваты. Если бы не шли посреди дороги, не свалились бы в канаву.

Виктория смотрела на красивое надменное лицо наездницы, в серые горящие глаза. На голове женщины была высокая алая шляпа, украшенная перьями в тон бархатному костюму с белыми рюшами у шеи. Узкая талия и прилегавший лиф подчеркивали роскошное тело, густые светлые волосы удерживала сетка. Очевидно, наездница принадлежит к аристократическому роду, однако после стычки с мужчиной у постоялого двора и этого случая Виктория не собиралась отступать ни перед чьими угрозами.

– Я? Если бы вы до смерти не загнали лошадь, я бы не упала! – не удержавшись, ответила она. – Вас вообще не следует пускать на дорогу. Вы всегда скачете, точно помешанная?

Лицо женщины превратилось в негодующую маску, она не верила своим ушам.

– Как вы сказали? Что вы себе позволяете, маленькая наглая распутница! Лучше следите за своим языком. Клянусь, вы поплатитесь за эту дерзость. – Точно стрела, рука женщины с хлыстом взмыла вверх. Она закричала негодующе: – Как вы смеете говорить мне такое! Мне!

В это мгновение показался другой всадник. Он заметил, как девушка, стоявшая на дороге, схватила Клару за руку и вырвала у нее хлыст, затем быстрым движением сломала его и отправила в канаву.

– Вот так. Там ему и место. Кто вам дал право поднимать руку на меня! У вас такая привычка – скакать повсюду и избивать людей?