Но Аля уже не слушала, погрузилась в свои думы. При этом она деловито сновала по палате, собирая какие-то, одной только ей известные, баночки, что-то бормотала себе под нос.

«Как же расположить к себе эту девушку? – размышляла Марина. – Она должна сама захотеть помочь мне, иначе ничего не получится. А пока Аля испытывает ко мне неприязнь. Видимо, очень сильна обида на жизнь. Для нее я все равно что та богатая женщина, которая убила ее отца».

Алька начала ставить Марине новую капельницу.

– Что это? – встревожилась Марина.

– Это для твоей реабилитации. Здесь нет ничего, что может повредить тебе или ребенку. Хотя, если честно, я считаю все это бесполезной тратой времени. Ты должна понимать: я делаю это только по просьбе Стаса, потому что он попросил.

Марина промолчала. Лучше выждать, пусть девушка хотя бы начнет слушать. Ведь говорить в пустое пространство – бесполезная трата времени.

День никак не сдавался вечеру. Время тянулось медленно. Марина прислушивалась к своему телу. На что похоже это ощущение?

Она вспомнила, как иногда в детстве просыпалась ночью оттого, что неловко подвернула руку, и она повисала, как плеть. Тогда ее переполнял страх, она не чувствовала руки. Но через некоторое время в руку врезались тысячи маленьких иголочек, и вскоре она оживала. Так было и сейчас, только не с рукой, а со всем телом, оно возвращалось к жизни, но очень медленно. Марина изучающе рассматривала палату. Светло здесь, уютно. Даже в углу фикус растет в большой кадке. Растение как растение, но на нем прикреплен какой-то приборчик и куча проводов. «Цветы они здесь изучают, что ли?» – подумала она. Потом мысли переключились на семью. Как там дома? Где Машенька, что с ней? Кто эти люди с такими странными именами? Как вырваться отсюда? «Нет, прочь эти размышления, я не имею права быть слабой».

Стиснув зубы, Марина ждала. А что еще оставалось делать в ее положении?

Бенну лежала в шикарной ванне. Серебристая пена весело переливалась на солнце. «Что будет со мной, когда отец умрет? Как все у меня плохо. Вот уже два месяца господин не приходит ко мне. Он пока еще боится моего отца, а что потом?»

Девушка вышла из ванны и рыбкой нырнула в бассейн. Прохладная вода обожгла тело. Она плавала, пока не замерзла. Бенну выскочила из воды, накинула пушистый халат и легла на скамейку.

Ее взгляд был устремлен на реку. Она так любила декабрь! Ей нравился освежающий ветерок. В это время река уже не была красной. Изнуряющая жара закончилась, солнышко светило ласково. Скоро начнется период дождей. Природа ждет его с нетерпением.

Поблизости бродили ее животные, но не подходили – остро чувствовали настроение хозяйки. Только ее любимчик Менту назойливо лез к ней поиграть, но Бенну прикрикнула, он затих, шумно вздохнул и стал укоризненно поглядывать на хозяйку.

Неслышно подошел Сенах, в руках поднос с фруктами. Только ему разрешалось вот так подходить к ней.

– Я принес вам фрукты. Госпожа, вы ничего не едите, так вы можете заболеть. Сененмут волнуется, ему докладывают о каждом вашем шаге. Пожалейте отца, он и так плох.

– Спасибо, Сенах. Я поем. – Она с благодарностью взглянула на раба. – Если ко мне кто-нибудь придет, скажи, что меня нет. Не хочу никого видеть. Нет, постой, если придет Халли, пропусти ее.

Она посмотрела вслед Сенаху. Они выросли вместе, он был ей как брат. Когда-то отец спас ему жизнь. Он купил его, забитого до полусмерти, у какого-то араба. Мальчишке было года три. Сененмут нанял лучших лекарей, они месяц выхаживали мальчика. Сенах стал жить в семье Сененмута как сын, играл с Бенну, еще с той первой Бенну, когда та была жива. Когда Бенну утонула, мальчик находился в доме и до сих пор винит себя в ее смерти.