Вот же погань!

− Монета, − кивнул Марий. − Весьма тонкий ход, согласись. Подлый, но тонкий.

Ледорез согласился.

Видать, Хотеней щедро платил рубакам, чтобы те стращали местных, прикинувшись Хозяйкиными слугами, а сам терпеливо ждал, пока предгорцы начнут молить о помощи и призовут его на княжение, как когда-то жители равнин призвали Багряна Синеуса.

− Верно мыслишь, − хмыкнул Полумесяц. − Чем сильнее люд ненавидит господарку, тем легче примет нового владетеля.

Так-то оно так, но... Яр вдруг остановился. Вскинул голову и перехватил взгляд товарища.

− Это он нанял меня... − Осознание обрушилось лавиной, и по спине пробежал холодок. − Это Хотеней заплатил за смерть Снеженики.

− Скорее всего, − отозвался Марий. − И снова − до чего тонко!

Ледорез сплюнул: от "тонкости" Пресветлого князя начиналась изжога. Хитро, ничего не скажешь! Убрать Хозяйку чужими руками, приписать себе славу и заграбастать Холмы вкупе с Рубежом и Предгорьями.

Отличный план.

− Снеженика ему как заноза в заднице, − философски изрёк Яромир, когда они проходили мимо стрельбища, где Востроглаз со своими ребятами оперял стрелы. Завидев его, лучник приветственно отсалютовал. Яр ответил тем же.

− Ещё какая! − хмыкнул Полумесяц. − Под Перелесьем, считай, всё Хладоземье ходит. Только зазноба твоя упирается.

− Он не смог её убить и решил жениться.

− В яблочко! − Востроглазова стрела, прошелестев в воздухе, вонзилась в самый центр мишени, но говорил покойник явно не об этом. − Весьма действенный способ стать господарем. Известный факт! Пара нехитрых телодвижений, и вот Хотеней уже Хозяин Холмов.

Яромир скрежетнул зубами, представив себе эти телодвижения.

− У Холмов уже есть Хозяин, − твёрдо заявил он. − А у Снеженики − муж.

Марий посмотрел на него, лукаво вскинув бровь. В карих глазах плясали бесенята.

− Ба! Мелкий! Да ты, никак, ревнуешь? Не думал, что ты такой собственник.

Яр зыркнул исподлобья и ускорил шаг. Полумесяц нагнал его.

− Да не кипятись, я же без злобы!

− Не в тебе дело, − глухо отозвался Ледорез. − Дело в князе.

Марий посмотрел внимательно, и Яромир продолжил.

− Хотеней говорил с тобой, когда приезжал в Гильдию. Ты сам рассказывал, помнишь? Мы после боя обсудить хотели, только ты... − Яр осёкся. Помрачнел. − То есть я...

− Да, говорил, − спешно перебил Полумесяц, избавляя от страданий. − Увидал меня на дворе и подошёл. Сам. Собственной персоною.

− А я где был? − нахмурился Ледорез.

− Ножи метал.

− А-а...

− Вот подошёл он, весь из себя нарядный, − продолжил Марий, − доспехи сверкают, плащ на плечах соболиный, ножны богатые... и спросил: откуда, мол, у тебя подвеска, наёмник? А я ему − от родителей досталась. А он глянул так, словно у меня рога выросли, шарахнулся, развернулся и молча ушёл. Уж не знаю, что ему эта лунница...

− Вот и я не знаю... − тихо проговорил Яромир. − А надо бы знать. Нечисто тут что-то. Печенью чую.

Обогнув сараи, амбары и прочие хозяйственные постройки, они вышли к Гильдейскому кладбищу. Стройные шеренги одинаковых гранитных глыб тянулись, куда хватало глаз. На каждом камне был выбит номер и особый знак − символ поколения. И всё. Никаких имён...

Ледорез нашёл ряд Сокола, к поколению которого они с Марием принадлежали, и угрюмо побрёл вдоль могильников.

Двенадцатый, двадцать седьмой, десятый, тридцать третий... Добряк Сапуня, Горибор, проигравший в карты боевого коня, ловкий, быстрый и яростный Лех, рябой Иглай по прозвищу Прыщ − совсем ещё зелёный мальчишка...

Яр знал их всех. Каждого. А некоторых даже отправил на тот свет собственными руками...