– Когда ты уже уляжешься, – проворчала я, слыша дыхание у уха. Тяжелое и шумное. – Серкан, спи уже! Хватит танцевать на подушке.

Я протянула руку и хотела погладить и успокоить чишку.

По одному прикосновению стало понятно, что это не Серкан дышал мне томно на ухо.

– Давид?.. – произнесла я встревоженно, открыв глаза и глядя перед собой. В спальне было темно, но я отчетливо различала волчий силуэт. А моя рука легла не на спинку Серканчика, а на огромную пасть. – Мамочки! – я отпрянула и продолжала смотреть на неподвижного зверя. Он замер. – Давид?..

В ответ послышалось отчетливое поскуливание.

– Не делай так больше. У меня чуть сердце не остановилось, – шептала я.

Адреналин бушевал в крови. Я заставляла себя оставаться на месте и не делать резких движений.

– Р-р-рада, – проурчал он, пугая меня еще больше.

– Пожалуйста, – выдохнула я, выставляя ладони и не разрешая ему приблизиться.

Оборотень послушался. Он продолжал лежать. Просто смотреть. С тоской и болью. Хоть я и замечала только сверхъестественный желтоватый отблеск в глазах зверя, но словно читала его эмоции.

Он чуть подался вперед и заскулил.

– Помнишь, мы договаривались, что у каждого своя территория. Ты не должен сюда входить.

Зверь издал какие-то звуки, очень напоминающие насмешку.

– Ясно. И что ты собрался тут делать? Смотреть, как я сплю?

На мои слова последовало подобие довольного урчания. Низкое, вибрирующее.

– Если тебе так хочется…

Я сдвинулась к противоположному от него краю и легла.

Моя попытка быть безразличной провалилась.

Трудно спать, когда с тебя не сводят взгляд. Особенно если это взгляд огромного волка.

– Ты вообще понимаешь, что отбираешь мою жизнь? – спросила я, пользуясь моментом тишины. – Нельзя так поступать. У меня были планы.

– Др-р-ругие, – пророкотал зверь.

– Именно, другие.

Подложив ладонь под голову, я смотрела зверю в глаза и поймала себя на том, что страх прошел.

– Р-р-рада…

– Как мне жить дальше?

Он поставил переднюю лапу на постель и, словно верный пес, поднырнул под мою руку огромным носом. Так делал Серкан, когда хотел, чтобы я его погладила.

– Ты хочешь, чтобы я тебя погладила? – спросила я, не веря своим ушам. Это было странно и… мило.

Он снова проурчал, и в этих звуках звучала какая-то детская беззащитность. Я осторожно провела пальцами вдоль морды, зверь закрыл глаза.

– Ты не такой уж и жуткий, – произнесла я, пытаясь скрыть растерянность.

В ответ он прижал голову к моей руке, его дыхание стало более спокойным, не таким рваным и шумным.

– Но это не значит, что ты можешь просто так вторгаться в мою жизнь, – добавила я. – Границы, Давид. Ты что-нибудь о них слышал? Личные границы. Ты живешь своей жизнью. Я – своей.

Он открыл глаза и посмотрел на меня с таким выражением, что мне стало не по себе. В его взгляде читалась не только тоска, но и боль, которую я не могла игнорировать.

– Немиров, ты не волк, ты лисичка. На лавочку я тебя не пущу. Ты не будешь спать со мной. Иди в свою спальню.

В противовес своим словам я продолжала гладить жесткую шерсть. Каким-то необъяснимым образом этот процесс успокаивал, дарил такое приятно щекочущее чувство. Так бывает, когда ты возвращаешься домой после долгого путешествия. Переступаешь порог и понимаешь, что все вокруг родное, а ты скучал по всему здесь.

Зверь притих. Прикрыл глаза, нехотя за мной наблюдая или придремав.

– Немиров, иди к себе.

Он отрицательно покачал головой, но так, чтобы я не переставала его касаться.

– Давид…

Очередное аккуратное покачивание головой.

– Завтра я закрою в спальню дверь, – предупредила я, сдавшись. – На ключ.