Ни за что не признаюсь насколько мне страшно.

– В переднем кармане, – Раду отпускает мою правую руку. – Хочешь глянуть – сама достань.

Такое чувство, что псих нарочно выделывается. Только оно и позволяет мне без смущения вытянуть из джинсов колоду.

«Доведи себя до оргазма при помощи рук» – выбито на верхней карте.

Я истерично смеюсь, продолжая доставать всё новые карты. Желания разные: какие-то короче, какие-то длиннее, но смысл первого не даёт толком вникнуть в их суть.

Значит, «чинить» меня будут не просто так, а с затеями. Чудно.

– С удовольствием на это посмотрю, когда ты её вытянешь. – Невозмутимо и холодно улыбается Раду.

– А просто сделать это по-быстрому не вариант? – выпаливаю яростно, едва обретя дар речи. – Я тебе что, падшая женщина?

– Пожелай я падшую женщину, не стал бы рисковать, а расплатился с любой другой наличными. Но ни одна не смогла бы так вкусно краснеть, как это делаешь ты.

Надо же, комплименты пошли. Мне прямо сразу полегчать должно. Просто камень с души.

– Всё-таки извращенец, – констатирую едко.

– Может быть. – Опущенные ресницы не до конца скрывают опасный блеск его глаз. Ровно настолько, чтобы паника не перекрыла мою покорность. – Пойдём в гостиную.

Раду встаёт боком, пропускает меня вперёд, каким-то немыслимым образом сочетая давление и учтивость.

Я не тешу себя иллюзиями. Это всего лишь признак хорошего воспитания. Понадобится – применит силу. Потом, может быть, поинтересуется о самочувствии.

Не скажу, что меня это радует. Кого-то более примитивного запугать или провести было бы проще. А что за адская машина работает под копной каштановых волос одному чёрту известно.

Ноги подкашиваются, но слушаюсь. В гостиную можно. Это не спальня.

Хотя остальное, что написано в картах тоже не совсем секс. Сейчас не вспомню ни одной, где чёрным по белому выбито это ненавистное слово. Впрочем, кто знает? Я не стала смотреть все.

Разглядывая его сильные, проработанные в спортзале плечи и спину, в очередной раз подбираю слова, чтобы выторговать свободу, договориться. Настраиваю себя, что ситуация как-то разрешится. Готова даже рухнуть на колени и умолять. Но, честно говоря, сама в это не верю. Не потому, что страшно унизиться. Просто... в глубине души понимаю, что ему нужно другое.

От этой мысли начинает гулко и часто стучать под рёбрами. Я не готова к такому... Не хочу так...

В гостиной уютно потрескивает камин, а меня знобит. Приостановившись у двери, внимательно осматриваюсь. Снова обилие окон, высокие потолки. Минимализм, подчёркнутый тёмным деревом и кожей. Комната в целом выглядит приятно, но в то же время подавляет чисто мужской энергетикой. Этот дом явно не рассчитан на присутствие здесь женщины или ребёнка. Комфортная и строгая холостяцкая берлога.

– Так и будешь стоять? – бросает он через плечо, убирая колоду обратно в карман. – Проходи.

– Я первая, кого ты здесь удерживаешь?

Не знаю, что заставило меня проигнорировать приглашение. Возможно попытка потянуть время, а может странный взгляд, которым он по мне откровенно проходится.

– Ты единственная.

Всегда считала это слово одним из самых романтичных, но в том, как мрачно оно прозвучало восторга нет и близко.

Издёвка неожиданно цепляет.

Я люблю себя. Люблю каждую из сотен своих веснушек, обожаю каждый сантиметр выточенного в спортзале тела. И совершенно точно не привыкла к такому обращению. Вопреки ситуации, внутри поднимается волна необъяснимого раздражения.

– Ты, Йети, тоже в своём роде уникальный. – Пренебрежительно веду бровью.

– Подойди.

Тихий голос давит на уши и толкает в спину, заставляя неохотно перебирать ногами.