– В нем создана крохотная модель океана, – заманчиво рассказывал Кореньков. – Морская вода, специальный морской грунт. Океанские обитатели – типичная флора и фауна. Раковины, конечно.

– И вы там жемчуг производите? – ахнул Алешка.

Кореньков улыбнулся его азарту, но немного охладил его пыл:

– Не жемчуг производим, а опыты проводим. По его ускоренному выращиванию.

– Вот бы посмотреть, как он ускоренно выращивается! – откровенно напросился Алешка. – И на всякую флору с фауной. Акулы там тоже водятся?

– Есть две акулы – Анфиска и Лялечка. Небольшие, правда. Одна – метр восемьдесят, а другая чуть меньше.

– Метр восемьдесят? – ахнул Алешка. – Ростом с капитана Павлика!

– Для акулы это мелочь. Некоторые особи достигают длины до двадцати метров.

– А эти… особы, они запросто могут человека проглотить?

– И даже не одного. Вот представь: длина нашего кабинета восемь метров. Впечатляет?

– Она же сюда не влезет! А когда мы поедем в вашу океанологию?

– Послезавтра у меня там лекция. Вот послезавтра и поедем.

Перед поездкой в Институт океанологии произошло маленькое событие. С большими последствиями. Событие произошло не само по себе, а по Лешкиной привычке лезть в чужие дела и давать непрошеные советы.

Дело было так. Мы разглядывали раковины, Кореньков собирался в институт. Сунул в портфель какие-то бумаги, завязал перед зеркалом галстук и критически осмотрел себя.

– Цап! – сказал Алешка. – Вы галстук наизнанку завязали.

Кореньков чертыхнулся, перевязал галстук.

– Похож на профессора? – спросил он Алешку.

– С портфелем похожи, – откровенно сказал Лешка, – а с бородкой не очень. – И добавил довольно бестактно: – Ну зачем вам такая борода? Она у вас такая мелкая.

Кореньков не обиделся и объяснил:

– Хочется быть посолиднее. Я слишком молодо выгляжу.

– Ну и что? – искренне удивился Алешка. – Я тоже.

Кореньков, склонив голову к плечу, будто птичка на зернышко, взглянул на него, призадумался и неожиданно согласился.

– А что? В этом есть частица здравого смысла.

И он снял галстук, пошел в ванную и быстренько избавился от бороды.

– Как теперь? – спросил он Алешку. – Я так больше на профессора похож?

Он стал похож на пацана из десятого класса. Но Лешка чистосердечно соврал:

– Вы теперь прямо академик.

Но «академик» явно поспешил попасть под Алешкино влияние. И скоро в этом убедился. И очень сильно пожалел.

Институт океанологии нам понравился. Громадное такое здание, высоченные двери (двухэтажные, сказал Алешка), а по бокам дверей – настоящие корабельные якоря. Ростом побольше «академика». Даже двух.

Мы вошли внутрь, подошли к турникету, где важно стоял важный охранник. Теперь без охранников никуда не сунешься. Даже в туалет.

Кореньков протянул ему свое удостоверение и показал на нас с Алешкой:

– Эти ребята со мной.

Охранник развернул зеленую книжицу, глянул в нее, глянул на Коренькова и вернул ему удостоверение, лениво процедив:

– Не соответствует.

– Что не соответствует? – удивился Кореньков.

– Фотка в документе не соответствует оригиналу. На фотке борода, на вас бороды нету.

– Но я ее сбрил! – прямо-таки взвизгнул от возмущения Кореньков. – Она же снова отрастет, если так уж надо!

– Когда отрастет, тогда и придете, – все так же лениво процедил охранник. Ему, наверное, приятно было унижать ученого. – Как отрастет – без очереди пропущу.

– Но у меня лекции! Меня ждут студенты!

– А у меня – инструкция! Посторонних на охраняемый объект пропускать не имею права. Не загромождайте проход. Дайте людям пройти.

Тут вмешался еще один профессор. Совсем как настоящий. С бородой, с палкой, с животом и с лысиной. У него только один недостаток был – мохнатые уши. У него волосы не только из ушей росли, но и поверх ушей. Как у собаки.