Мои угрозы подействовали на них отрезвляюще. Оглянувшись на своих подельников, один из них быстро проговорил:

– Что надо? Я все скажу.

– Заткнись! Только попробуй рот раскрыть, я тебя собственными руками придушу, – пригрозил второй.

– Это ты заткнись! Из-за тебя мы здесь оказались. Я же говорил, что не может нам поступить такой жирный заказ и что это подстава. А ты заладил свое: «все нормально, все нормально», – скривив рот передразнил первый.

– Да, я тебя прямо здесь придушу, гадюка!

Началась потасовка. Правда, кандалы ограничивали их движения, поэтому сильных ударов не получалось. Август Валерьянович сформировал огненный шар и бросил его об стену прямо над головой браконьеров. Шар с громким хлопком взорвался и на мужчин посыпались обжигающие искры. Те мигом присмирели.

– Говорить будете или Дмитрий сам все вытащит? – спросил начальник и раскрыл свой блокнот.

– Будем, – буркнул второй.

Мы с Августом Валерьяновичем переглянулись, и я вышел из кабинета. Мы так делали часто, но иногда, действительно, приходилось рыться в чужой голове, но мне это не нравилось. У некоторых такая каша, что долго приходится из бесчисленного множества неясных образов доставать нужную информацию.

Поднявшись в кабинет, я взглянул на часы и с раздражением выдохнул. До конца рабочего дня еще полчаса. Можно было бы улизнуть, но окна кабинета допросов выходили как раз на парковку, на которой стоял мой автомобиль. Август Валерьянович наверняка заметит и сделает выговор. Он любит, когда все по правилам.

Кипа бумаг на регистрацию за день уменьшилась вдвое, но утром принесут новую партию, а через две недели у меня начинался отпуск, поэтому я должен был закрыть все «хвосты», иначе начальник не отпустит. Поэтому снова сел за стол и продолжил переписывать сделки в журнал.

Но не успел я взять ручку в руки, как дверь кабинета открылась, и появился один из оперативников.

– Дима, там тебя снова Август зовет, – сказал он.

Взглянув на часы, я встал из-за стола и направился вслед за оперативником.

Когда зашел в кабинет допросов, начальник ткнул пальцем в того из браконьеров, кто больше всех возмущался, и сказал:

– Похоже, этот господин за все отвечал, но он не хочет выдавать своих прикормленных соучастников из различных ведомств, поэтому вам, Дмитрий Иванович, придется самому выудить нужную информацию.

– Хрен вам, легавые, ничего вы не получите! – закричал тот самый браконьер и со всей силы ударил головой о каменную стену.

Кожа на голове лопнула и полилась кровь, со второго удара на стене осталось кровавое пятно, а от третьего он лишился сознания и повис на кандалах.

Мы с Августом Валерьяновичем спокойно смотрели на то, что он вытворяет. Многие ошибочно полагали, что менталист не сможет забраться в мысли, если человек без сознания, но это не так.

– Зато успокоился, – проговорил начальник и повернулся ко мне, – Дмитрий, действуйте.

Я подошел к притихшему мужчине и осмотрел рану на голове. Кровь больше не била фонтаном, но ему все равно требовалась помощь.

– Может, лекарей вызовем, а завтра вытащу из него информацию? – я повернулся к начальнику, который сидел нога на ногу и рассматривал свои ногти.

– Лекари заберут его с собой, положат на пару дней, чтобы удостовериться, что этот олух не получил черепно-мозговую травму. А мне совсем не хочется откладывать это дело в долгий ящик.

– Тогда, может, других потрясем? – я показал на двух испуганных браконьеров.

– От них нет никакого толку. Это мелкие сошки, которые выполняли приказы. Мне нужен человек, который выписывал им липовые пропуски в Аномалию, а с ним взаимодействовал только этот. Кстати, его зовут Евгений Борщев, – взглянув в блокнот, проговорил Август Валерьянович.