Связался с губернатором. Объяснил ему, что есть у нас союзники, которым надо проехать через его земли. Намекнул, что это будет первый дружественный шаг, а в будущем эти ребята могут стать и его союзниками. Очень важными союзниками. Пообещал, что в дороге парни будут вести себя хорошо, а иначе я сам их накажу.

Уговорил.

Губернатор согласовал с майором протокол взаимодействия. Ангольцы въезжают в провинцию и следуют через нее одной колонной, их встречает и провожает полиция, маршрут идет в обход Лубумбаши. В дороге с местными ведут себя прилично, никого не грабят, не насилуют и не убивают. От такого требования майор даже оскорбился слегка. Стал доказывать, что они не бандиты, а революционеры. Губернатор согласился, хотя по глазам видно было – разницы между бандитами и революционерами он не видит.

Если всё пройдет по плану, бойцы прибудут дней через пять. Хорошо.

***

День прошел полезно и без стрельбы. И закончился приятной ночью.

Ирина после прошлого разговора была загадочной, слегка развратной и особенно ласковой.

***

А утром мы двинулись дольше.

Шоссе проходило по холмистой пустоши, местами на ней встречались рощицы. Саванной это назвать было нельзя – трава другая, и деревья не зонтичные, а обычной формы. Мы были в зоне влажных лесов, но из-за значительной высоты над уровнем моря растительность была беднее, чем на плоских равнинах.

Проехали какие-то брошенные карьеры.

Потом – небольшие деревеньки. Сопротивления нам там не оказали.

Потом – еще одна деревня, в которой вдоль дороги выстроились маленькие, метра три в длину, домики. И еще две такие же мелкие бедные деревушки. Нигде не было вооруженных постов. Им там просто нечего было охранять.

Постепенно растительность становилась гуще, и мы въехали в настоящие леса. Впрочем, иногда они прерывались широкими проплешинами.

Первых вооруженных людей мы встретили километрах в пятнадцати от Ниамбы. Несколько испуганных подростков с автоматами в небольшом поселке. Они сдались без сопротивления, когда увидели подъезжающие БТР революционеров. Мы огонь не открывали, вообще никто огонь не открывал. В этом поселке оставили небольшой пост и двинулись дальше. Задерживаться для общения с местными и суда не стали. Постовые пусть этим занимаются.

Здесь, в лесистой местности, поселки выглядели богаче, дома большие, добротные, хоть и дощатые.

В одном из таких поселков мы столкнулись с сопротивлением. Головное охранение бойцов Фронта обстреляли из автоматов какие-то подростки. Обстреляли и сбежали в лес. Мы оставили там группу бойцов, два десятка человек с БТР. Десяток останется в поселке гарнизоном, второй – поищет сбежавших партизан, если найдет и уничтожит – догонит основные силы. А не догонит – будет играть роль группы реагирования на этом участке дороги.

***

Так мы и продвигались. Кое-где союзники оставляли небольшие посты, кое-где вступали в мелкие перестрелки.

Мы в бой не вступали. Смысла не было. Да и мало чем могла помочь наша техника, когда вокруг леса, а противники убегают в них и прячутся.

После длинного лесного участка, где людей вообще не было, дорога вышла на хребет пологой гряды. И вот там, в очередной деревне, мы опять встретили сколько-нибудь серьезные силы. Пост с парой внедорожников и пулеметом, десяток бойцов. Чтобы не задерживаться, мы сходу обстреляли их из миномета, потом бойцы Фронта дочистили деревню.

Чуть дальше той деревни мы остановились.

Я пустил вперед «Солнечный зайчик».

До перекрестка с другим крупным шоссе осталось меньше десяти километров. Там находился поселок, и напрашивалась мысль, что в этом поселке должен стоять гарнизон, контролирующий перекресток. А чуть дальше находился городок, Ниенцу. Не то, чтобы крупный, но магазины там были, гостиница, церковь, больница, школа, аэродром даже. В городке, очевидно, тоже должны были находиться какие-то военные силы.