– Желаете примерить?

– Да!

Я добрала ещё две рубашки и тёплое пончо на случай холодов.

– Вроде бы всё, – задумчиво протянула я.

Блез не стал выяснять, что я выбрала, молча оплатил, забрал пакет. Я специально следила за выражением его лица. Жесты какие-то неживые, механические, эмоций ноль. В мой адрес ни единого упрёка. Но всё же я поймала тот миг, когда Блез только увидел выставленную сумму. Зрачки расширились, мужчина стиснул зубы, а в следующую секунду он снова был невозмутим.

Во сколько же я обошлась Блезу? Даже как-то неловко за васильковое платье стало.

А Блез продолжил тратиться: повёл меня сначала за плащом. Ткань особой обработки защищала от ветра с песком, и в форте такой плащ — вещь первой необходимости. А потом очередь дошла и до обуви. Я хотела отказаться. В мокасинах похожу. К тому же:

– Жарко же, – с сомнением протянула я, разглядывая кожаные сапоги на мягкой подошве.

– Здесь пустыня, госпожа. Сапоги такая же необходимость, как и плащ.

Пришлось смириться.

Прибавилось ещё два пакета, и Блез всё больше напоминал гружёного добычей муравья. Мне мужчина ни одну из покупок не доверил, тащил сам, благо, что поклажа хоть и пушистая, но нетяжёлая.

– Всё? – уточнила я.

– Вам точно больше ничего не нужно?

– Нет, – соврала я.

Наверное, мимика меня выдала.

Блез остановился посреди улицы, повернулся ко мне лицом и, глядя в глаза, твёрдо сказал:

– Госпожа, пожалуйста, не считайте мои деньги. Меня это … обижает, – подразумевалось, видимо, и вовсе «оскорбляет». – Что ещё вы хотите купить?

Какой мужчина… Кажется, я влюбляюсь прямо сейчас.

– Всякую всячину для рукоделия. Нитки, ленты, бисер.

Я уже мысленно представляю, какую паутину сплету из пеньковой верёвки на всю стену в гостиной. Верёвка же не может быть слишком дорогой? Я внимательно отслеживала реакцию, поэтому не пропустила, что Блез снова едва заметно дрогнул.

– Это не обязательно! – заверила я.

Блез даже не подумал воспользоваться предложенным шансом и отказаться, качнул головой:

– Идёмте.

9. Глава 9

Уже вечером, после ужина, я поняла, что просто лечь и уснуть не смогу. И дело не в том, что режим сбился, хотя и это, наверное, тоже. Я ходила от стены к стене и пыталась справиться с впечатлениями, которых я нахлебалась за день. Вроде бы ничего особенного: сходили за покупками, пообедали, посетили магистрат.

Во второй половине дня Блез устроил мне экскурсию по форту, и мы даже поднялись на смотровую площадку. Я увидела Пустыню. Точнее, самый её край. Сухая земля напоминала растрескавшуюся корку на ране. Ветер гнал не то пыль, не то песок. Чем дальше к горизонту, тем более размытой становилась картина, словно художнику надоело рисовать, и он невнятно размазал по холсту краску.

– Видите смерч? – Блез указал на северо-восток.

Прищурившись, нашла в мареве среди завихрений крутящийся тёмный столб.

– Да.

– Эмиссар. Похоже, Пустыня в очередной раз готовится к наступлению.

Я почувствовала себя виноватой за то, что могу причинить боль, но всё же спросила:

– Это один из погибших защитников форта?

– Возможно, – Блез хмуро смотрел на смерч, эмоций мой вопрос не вызвал, – но маловероятно. Видите ли, выходить в рейд без звёздного нагрудного знака строжайше запрещено. Нарушение карается смертной казнью. Звезда показывает статус участника: служащий гарнизона, вольный охотник на белой лицензии, вольный охотник на красной лицензии. Но это не главное. В случае смерти носителя, звезда выбрасывает пламя, и в мгновение сжигает тело, обращая его в мельчайший прах. Перерождаться в Эмисара становится нечему.