Час спустя она выудила из сумочки телефон и вышла из лифта на пятый этаж. Перед ней был коридор – роскошный и абсолютно пустой. Никаких тележек для уборки. Где-то за углом жужжит автомат с кубиками льда.

Проходя по северному крылу, Летти вся сияла от удовольствия – так бывает, когда все супер-пупер. В принципе, можно было бы и завязать на сегодня, улов-то немалый: в ее спортивной сумке, что оттягивала руку, уже собрались три крутых лэптопа, шестьсот сорок пять баксов наличными, один мобильник, два планшета, плюс она полностью обчистила три мини-бара.

Стоя перед запертым номером 5212, Летти с украденного телефона позвонила на стойку регистрации.

– Это «Грув парк-инн». С кем вас соединить?

– С номером пятьдесят два двенадцать.

– Пожалуйста.

По ту сторону двери зазвонил телефон; Летти дала ему позвонить пять раз, потом прервала связь, еще раз окинула взглядом коридор и карточкой открыла дверь.

Номер 5212 оказался самым скромным из четырех: одна двуспальная кровать (неприбранная), отделанная кафелем туалетная комната с душем и глубокой ванной, зеркало еще хранит следы конденсата. В зоне для отдыха – платяной шкаф, двухместный диванчик, кожаное кресло и окна во всю стену с видом стоимостью в 350 долларов на Эшвилл, горы и поле для игры в гольф – зеленое пространство оторочено соснами и кленами. В воздухе висит запах дорогих духов, от одежды на кровати пахнет сигарным дымом.

Летти обследовала прикроватную тумбочку, платяной шкаф, туалетный столик с зеркалом, ящички под раковиной в ванной, стенной шкаф у двери, чемодан, пошарила под подушками на диванчике (там часто бывало чем поживиться – иногда богатые, то ли по тупости, то ли от лени не хотели пользоваться гостиничным сейфом).

Номер 5212 оказался провальным – ничего, кроме трех сигар «Ромео и Джульетта», которые она, само собой, прикарманила, и мелких сувениров для носильщика и бармена.

Готовясь к выходу, Летти расстегнула сумку и открыла мини-бар – и, когда держала в руке бутылочку 12-летнего виски «Гленливет», ее телефон заверещал.

Она приняла звонок.

– Да.

– В каком ты номере?

– Пятьдесят два двенадцать.

– Смывайся. Он возвращается.

Летти закрыла мини-бар.

– Сколько у меня времени?

– Я тут закрутился с народом… Возможно, нисколько.

Она закинула сумку на плечо и пошла к двери, но безошибочный звук вставляемой в прорезь карточки пригвоздил ее к полу.

Раздался приглушенный голос:

– Похоже, надо перевернуть.

Летти открыла двойные дверки шкафа и проскользнула внутрь. Изнутри никакой ручки не было, и она захлопнула дверцы, держась за планки.

В номер вошли. Она позволила сумке сползти с плеча на пол, вытащила из сумочки мобильник и отключила его. Дверь в номер закрылась.

Через полоску света Летти увидела, что мимо нее прошли двое, один в синей куртке и брюках цвета хаки, другой в черном костюме; лиц она не разглядела.

– Выпьете, Чейз?

– «Джеймисон», если есть.

Она услышала, как открылся мини-бар.

Человек, который не был Чейзом, налил в стакан ирландский виски, щелкнула крышка от бутылки пива, и мужчины расположились в зоне отдыха. Летти стояла, затаив дыхание; сердце бешено колотилось в груди, поджилки тряслись, а ноги, казалось, вот-вот откажут.

– Чейз, мне нужно услышать от вас, что вы действительно все обдумали, что уверены на сто процентов.

– Так и есть. Я обратился к Виктору, только когда понял: другого выхода нет. Я прижат к стенке.

– Деньги принесли?

– Здесь.

– Можно взглянуть?

Летти услышала, как щелкнули дужки замков – видимо, открывали портфель.

– Надеюсь, вы не побежали в банк и не заказали там двадцать пять кусков сотенными купюрами?