– Нет.

– Тогда до завтра, – попрощался босс, и в трубке раздались короткие гудки.

Едва Богдана приступила к составлению списка поручений для подчиненных, чтобы в отсутствие руководителя дело не стопорилось, как снова раздался звонок – на этот раз по сотовому.

Увидев на дисплее имя, Богдана чертыхнулась: вот только этого сейчас не хватало для полного счастья! Но игнорировать не получится, достанет ведь. Лучше уж сразу отмучиться.

– Алло, – на выдохе произнесла, приняв звонок.

– Здравствуй, Дана, – пропела мама, и девушка передернулась: терпеть не могла, когда её имя так сокращали. Причем друзья и знакомые никогда так не делали, издевалась исключительно мама, хотя знала, что дочери это не нравится.

– По твоему голосу слышу, что никаких происшествий типа пожара или наводнения у вас не случилось. Деньги я тебе на прошлой неделе отправила. Так в чем причина звонка?

– За деньги большое спасибо, – протараторила мама, – только они… кончились уже, – закончила фразу тише и медленнее.

– И вам надо ещё? – ехидно спросила Богдана.

– Катин класс собирается в поездку, а Коля на работе повредил руку, больничный – чистые слёзы. В общем, потратили уже всё…

Ясно. У отчима вечно то голова болит, то задница, то гастрит обостряется на фоне злоупотребления алкоголем – как его ещё вообще с работы не турнули, даже странно.

– А у меня, по-твоему, появился денежный печатный станок? Прости, мама, но мне тоже нужно чем-то платить за жильё и еду.

– А ты чего мне грубишь? – возмутилась мать. – Я что, для того тебя растила, чтобы потом выслушивать от тебя гадости? Тебе жаль копейку для сестры? Или ты там в своей Москве совсем зазналась?

Богдана вздохнула. Вот каждый их разговор завершается одним и тем же, всё сводится к деньгам и обвинениям в «черной неблагодарности».

– Я присылаю вам достаточно. Ты за всю жизнь не научилась грамотно распоряжаться финансами, а я должна теперь вас всех содержать?

– Я прошу не для себя, а для твоей сестры!

– А у моей сестры есть мама и папа, которые должны решать все её проблемы.

– Дана, я же тебе только что объяснила, что Коля травмировал руку, работать сейчас не может…

– А он что, на производственном станке, что ли, ишачит? – вызверилась Богдана. – Сидит себе в офисе, кофе целый день пьет. Для этого дела вторая рука имеется. А если уж ситуация действительно патовая, ты Кате на что?

– Снова предлагаешь мне пойти работать? – чуть ли не взвизгнула мать. – Я храню семейный очаг! Я занимаюсь уютом и бытом! И ты прекрасно знаешь, что у нас в районе тяжело с работой, достойное место не найти, а кассиром в супермаркет за нищенскую зарплату я не пойду! Сидеть там с утра до ночи за копейки – ты за кого меня, вообще, принимаешь?

Богдана изо всех сил сдерживалась, чтобы не высказать родительнице всё, что она о ней думает. Просто достало всё!

– У меня денег нет, – медленно отдышавшись, спокойно проговорила матери. – И прекращай уже звонить мне с истериками. Ты мою позицию знаешь, я никогда не откажу в помощи, но сейчас вы уже переходите все границы!

– Понятно, – недовольно высказала мать. – Скажу Кате, что она по твоей вине останется без поездки.

– Скажи, – равнодушно согласилась Богдана. – У меня очень много дел, мама. Пока.

И завершила звонок раньше, чем мать успела сказать что-то ещё.

Надоело! Богдана и так уже сделала всё, чего её мать так рьяно добивалась. И даже пыталась после всего этого сохранить хотя бы дружеские отношения. Но Богдане всё сильнее и сильнее забираются на голову, тянут из неё всё больше и больше… Никому она не позволит садиться себе на шею и свешивать ножки! Никому!