Чарли секунду поколебалась и открыла занавеску. Она не собирается входить в комнату. Просто сделает несколько фотографий из коридора. Но это оказалось не так просто. Комната была размером с большой гардероб.

Или тюремную камеру.

Свет просачивался внутрь через узкое горизонтальное окно высоко над односпальной кроватью. Панели на стенах окрашены в нежно-сиреневый. На полу пушистый оранжевый ковер. На покрывале – Хеллоу Китти с плеером и большими наушниками.

Совсем не похоже на комнату девочки-гота. Никаких черных стен и постеров с хеви-метал-группами. Дверца шкафа была открыта. На нижней полке аккуратными стопками сложены футболки. На провисшей штанге – какая-то более длинная одежда. Вся одежда Келли была светлой, с пони и зайчиками, с аппликациями, которые скорее ожидаешь увидеть у десятилетней девочки, чем у восемнадцатилетней девушки, почти женщины. Чарли сфотографировала все, что могла: покрывало, плакаты с котятами, розовый блеск для губ на комоде. Все это время она думала о вещах, которых в комнате не было. Горы косметики, которые обычно есть у восемнадцатилетних девушек. Фотографии с друзьями, записки от потенциальных бойфрендов и свои секреты, о которых они никому не рассказывают.

Сердце Чарли подпрыгнуло, когда она услышала звук подъезжающей машины. Она залезла на кровать и посмотрела в окно. Черный фургон с надписью «Спецназ» на борту остановился перед желтым школьным автобусом. Два парня с винтовками наготове выскочили из фургона и зашли в автобус.

– Как… – начала Чарли, но поняла, что неважно, как они смогли приехать сюда так быстро, потому что как только они осмотрят автобус, они разнесут дом, в котором она сейчас стоит.

Но Чарли не просто стояла в доме. Она стояла на кровати Келли Уилсон в комнате Келли Уилсон.

– Ну охерительно, – прошептала она, потому что ну а что еще тут скажешь.

Она спрыгнула с кровати. Резиновой перчаткой стряхнула грязь, оставшуюся от ее кедов. Следы не были видны на фиолетовой ткани, но внимательный криминалист будет знать размер, марку и номер модели ее обуви еще до заката солнца.

Чарли надо было уходить. Ей надо было вывести Эву наружу с поднятыми вверх руками. Ей надо было продемонстрировать вооруженным до зубов спецназовцам, что они с Эвой не планируют сопротивляться.

– Просто охерительно, – повторила Чарли.

Сколько у нее времени? Поднявшись на цыпочках, она посмотрела в окно. Двое копов осматривали автобус. Остальные оставались в фургоне. То ли ждали, чтобы застать обитателей дома врасплох, то ли хотели убедиться, что автобус не заминирован.

Чарли заметила какое-то движение около дома. Ленор стояла у своей машины. Она смотрела на Чарли круглыми глазами, потому что любой дурак понял бы, что такое узкое окно может быть только в спальне. Ленор дернула головой в сторону выхода. Неслышно произнесла:

– Выходи.

Чарли запихнула пакет с одеждой в свою сумку и собралась уходить. Сиреневые стены. Хеллоу Китти. Постеры с котятами.

Тридцать, может, сорок секунд. Примерно столько им понадобится, чтобы осмотреть автобус, вернуться в фургон и доехать до входа в дом.

Рукой в перчатке она стала открывать ящики шкафа. Одежда. Белье. Ручки и карандаши. Никакого дневника. Никаких записных книжек. Она встала на колени и пошарила рукой под матрасом, а потом заглянула под кровать. Ничего. Она продолжала поиски среди одежды, сложенной стопочками на нижней полке шкафа, когда услышала, как хлопнули двери и хрустнула грязь под колесами двинувшегося к дому спецназовского фургона.

Она никогда не видела такую аккуратную комнату у подростка. Одной рукой обыскивая крошечный шкаф, Чарли вывалила на пол две обувные коробки с игрушками, стянула одежду с плечиков и сбросила ее на кровать. Она хлопала по карманам и выворачивала шапки. Встала на цыпочки и вслепую обшарила верхнюю полку.