Внезапно среда чуть не завершается грандиозным скандалом совместного авторства отца и сына. Хорошо, я во время ослика в его комнату спровадила, а супруга тормознула округлившимся глазами, незлым тихим матом и мокрым полотенцем.

7. Глава 6: Когда белочки обращаются совами. А совы, они…

«Печален я: со мною друга нет,

С кем долгую запил бы я разлуку…»

А.С. Пушкин

Весь четверг, между обязательными парами и общением с аспирантом, крутила в голове претензии мужа к нам с ребенком и странный вчерашний алкогольный дебош супруга.

Увы, ничего путного не надумала, кроме того, что у благоверного, похоже, опять очередной возрастной кризис. Или фигня какая на работе приключилась. Так как на кафедре я все по-тихому уточнила, и здесь у Саши проблем не обнаружилось.

Ближе к четырем часам устала я маяться и собралась в центральное здание с учебными планами к начальству заглянуть, потом немного поработать на кафедре да домой выдвигаться.

И вдруг грустный мой день (и последующий месяц, да и вообще – дальнейшую жизнь) изменил всего лишь один звонок.

Нинок, вот уж кого не ожидала услышать. Особенно без повода.

- Хэй, движитель науки! Ученая белочка в вечном диком семейно-рабочем колесе, говорю тебе: ты занята в воскресенье с утра, - многодетная мать, глава отдела кадров в одной из госкорпораций и моя лучшая подруга времен студенчества всегда была предельно конкретна.

Не возмутиться здесь было просто невозможно:

- С чего вдруг белочка-то? Пока учились, была пучеглазая полярная сова, защитилась, стала многомудрая занудная сова, а теперь вдруг я и символ белой горячки? Ты там в себе, мать?

- Я, как ни странно, в себе, мать. Не скандаль. Сова так сова, мы же все равно знаем, что совы…

- Не то, чем кажутся, - хмыкнула я, вспоминая мистический сериал времен моей молодости.

В трубке раздался задорный смех, как будто нам обеим все еще двадцать, а не в два раза больше.

- Нин, что за дела? – мне остается только вздохнуть и начать пытать подругу дней моих суровых, да хлопать.

И глазами, и ушами, и дверями в приемную проректора по науке, на пороге которой меня застал звонок.

- Лелка наша на «Гору» загремела, надо проведать, - слышится тревога и легкое раздражение в сопении на том конце эфира.

- В преф, что ли, проигралась или неудачно на сноуборд встала? – я Лейлу уже лет пять не видела и года три не слышала.

Было время, мы сильно-крепко-плотно дружили вчетвером все пять лет специалитета одного Петербургского технического университета. Но после защиты дипломов жизнь нас прилично раскидала.

Лелка вроде так по специальности никогда и не работала. Замуж она выскочила летом перед дипломом, муж состоятельный, трудиться вне дома никогда не гнал. Потом пошли дети. А нам остались звонки да сообщения по праздникам и памятным датам.

- Деревня! – Нинок фыркает, – на «Гору», на реабилитацию.

- Мать, ни черта не понимаю! – чувствую себя «в танке» или обычной деревенской дурочкой. Неприятно. Очень.

- Отменяй свои дополнительные пары, в воскресенье ты с девяти утра занята, я заеду, – и все. Нина просто сбросила звонок.

Пресвятые просветители! Мы же взрослые люди! Ну, можно уже так не делать, а?

У меня же, твою молекулу, по воскресеньям с восьми англоязычные китайцы! И домашние планы, и муж в кризисе, и ребенок в безнадежной любви…

Но труба зовет, память со студенчества накатывает, и все: я уже перекраиваю воскресные планы, потому как – надо!

По дороге домой в метро встала в самом темном углу и гуглила «Гора, реабилитация».

Узнала много разного.

Домой добралась в совершеннейшем раздрае и легкой панике.