– А как эти следы выглядели? – спросил Ниф.

Макар удивленно развел руками:

– Ну, не так, как следы автомобиля. Обычные копыта.

– Вот такие? – проскрипел Нуф, изобразив своими маленькими пальцами кольцо.

Ладошка засмеялся.

– Нет, такие следы у Нюка. А мы видели вот такие!

И он развел руки в стороны. Но лилипуты не поняли его шутки. Они даже друг к другу прижались от страха.

– Такие огромные?! – одновременно спросили они.

– Ладошка, ну что болтаешь? Следы как следы, – сказала Соня. – А почему вы их так боитесь?

Лилипуты ничего не ответили. А Макар подумал: «Конечно, для них даже хонорик – большой зверь. А уж лошади и подавно».

– А вы долго еще здесь будете? – спросил он.

– Полчаса, – пискляво ответил Ниф.

Ребята уже научились их различать по голосам. У Нифа голос был писклявый, у Нафа – обыкновенный, а у Нуфа – скрипучий.

– Нет, я имел в виду – с выступлениями, – уточнил Макар. – Мы хотим посмотреть ваше представление.

– А вы в какой деревне живете? – спросил Наф.

– В Опушкине. Она прямо возле леса, не зря так называется.

– О! А мы как раз в Опушкине еще не выступали, – сказал Наф. – А вы там всегда живете или на дачу приехали?

– Мы из Москвы приехали в командировку с родителями, – объяснила Соня. – Они у нас этнографы, изучают народные обычаи.

– Лучше бы лошадей изучали, – пропищал Ниф.

– Что? – переспросила Соня.

Ниф промолчал, а Наф сказал:

– Не обращайте на него внимания. У Нифа очень часто бывает плохое настроение. А как ваши родители обычаи изучают?

– Просто расспрашивают пожилых людей. Записывают их рассказы. Фотографируют то, что еще сохранилось с прежних времен – посуду, одежду и разные другие предметы быта, – объяснила Соня.

– А нам нечего делать, – вставил Ладошка. – Вот мы и пошли гулять.

И вдруг Ниф сдернул с себя шапочку-колпачок, хлопнул себя по голове и воскликнул:

– Из-за вас я лукошко забыл!

Смешно прыгая с кочки на кочку, он побежал в сторону болота.

– Осторожно! – закричал вслед ему Наф. – Не торопись!

– Я ему помогу! – воскликнул Ладошка и побежал за Нифом.

А за Ладошкой шмыгнул и хонорик, оставленный без присмотра.

– Стойте! Вернитесь! – крикнула Соня.

Но было поздно: и Ниф, и Ладошка, и Нюк уже исчезли за кустами.

«Все маленькие – глупые!» – сердито подумал Макар и побежал за ними.

И правильно сделал. Не успел он еще и добежать до кустов, как услышал крики:

– Помогите! Спасите!

И кричали совсем не шутливыми голосами…

Макар как пуля пролетел сквозь кусты. Он вырвался на открытое пространство, чуть не оступившись в трясину, и увидел прямо перед собой… одну лишь голову гнома. То есть лилипута. То есть Нифа.

Тот барахтался в грязной болотной воде, не умея выбраться – наверное, тягучая грязь его не отпускала. Но все-таки руками Ниф держался за согнутую вершину длинной тонкой березки, которая росла на ближайшей кочке.

На этой же кочке стоял и Ладошка. Он протягивал к Нифу руку, но не дотягивался до него. Вокруг трясины бегал и хонорик, жалобно и тревожно нюкая «нюк-нюк-нюк». Это было единственное слово, которое он умел говорить и говорил во всех случаях. Сейчас оно выражало крайнюю тревогу.

Макар быстро подскочил к кочке, ухватился за березку и потянул ее на себя. Это помогло Нифу выбраться из грязи по пояс. Макар поднатужился еще – и наконец лилипут оказался рядом с ним.

– Уф!.. – выговорил Ниф.

Ладошка засмеялся:

– Вот как вас надо было назвать! Уф, а не Ниф.

– Уф! – повторил Ниф. – Спасибо!

Он еще несколько раз вздохнул, успокоился и начал благодарить более подробно.

– Во-первых, – сказал он, – спасибо тебе, Ладошка: ты увидел, что я попал в беду. Во-вторых, спасибо Макару: он меня вытащил. А самое главное спасибо – хонорику.