– Прости, Велес, прости меня, Медведь! Вижу я, что разгневался ты, вину свою признаю. Прошу, прими наши дары, позволь нам хоть с малой добычей домой вернуться.

Тут старшой махнул молодым охотникам рукой:

– Подите сюды! Присоединяйтесь, вместе попросим, не мне ж одному это надо.

Василько и Ёрш встали рядом с Всеволодом в той же позе. Всеволод скомандовал:

– Так, повторяйте за мной: Велес-батюшка, прости нас, не серчай! Возьми подношение, позволь с добычей до хаты дойти.

Молодёжь повторила. Так они простояли молча ещё пару минут. Ёрш не выдержал и спросил:

– Дядь Всеволод, всё уже?

– Да я ж откуда знаю? Я не волхв, знаков в небе читать не умею… Наверное, всё. Мы сделали, что могли. Уходим отсюда. До дома два дня идти, коли бог услышал, подстрелим зверя. Только сначала пойдём, воды наберём, здесь рядом речушка течёт из Волотных гор, до них рукой подать.

Звероловы встали и отправились за водой перед нескорым возвращением. А на речке им повезло – видать, Велес всё-таки услышал их обращение – сидела там стая уток, в три руки они быстренько успели десяток птиц сбить. Не огромный, но неплохой улов, тем более, его ещё дотащить до дома надо. Охотники живо удалили кишечник у добычи, можжевельником и полынью набили рот и брюшко тушек и засунули их в мешки с солью, которые брали с собой в лес. Соль тяжелая, много не натаскаешься, но и малого количества было достаточно, чтобы свежая птица не портилась три-четыре дня. Пару уток решили сразу же съесть. Василько пошёл было к лесу, чтобы набрать дров, как Всеволод его остановил.

– Погодь, малой, у меня есть идея поинтереснее: если память не подводит, а я пока на неё не жалуюсь, через энту полянку ближе к горам должна стоять хижинка лесная, а в ней очаг и дрова есть. Пойдём туда, там сподручнее готовить будет.

Василько пожал плечами – он, мол, и в лесу веток насобирать не поленился бы – но старшому виднее.

Велена заслышала охотников издалека, когда они ещё у реки стреляли уток – стая подняла громкий гвалт и привлекла внимание девушки. Чтобы добраться до избушки, Всеволоду с сотоварищами необходимо было пересечь поляну и немного углубиться в лес. Они пошли друг за другом: первым бывалый зверобой, за ним Ёрш, Василько замыкал сзади.

Велена встала на краю поляны так, чтобы её было видно, отвернула лицо в сторону и громко, насколько позволяли её охрипшие связки, прокричала:

– Стойте! Не приближайтесь сюда!

Охотники вздрогнули, резко остановились, Всеволод и Ёрш мгновенно скинули с плеч луки и натянули стрелы, Василько вынул из-за пояса лёгкий топорик – с луком он обращаться умел, но недолюбливал.

– Кто говорит? – прокричал в ответ старшой.

– Я Велена, я здесь живу! Не приближайтесь, а то вам худо будет!

– Что за баба? – прошептал сзади Василько.

– Да леший её знает. Просто баба какая-то, стоит, орёт, нас не хочет пускать, причём на нас не смотрит, в сторону горланит, – прошипел Всеволод и снова обратился к незнакомке. – А чего это ты раскомандовалась?! Охотничья хижина зимняя, она общая, для того и строилась. По какому праву ты себя хозяйкой там возомнила?!

Велена не собиралась рассказывать свою несчастную историю, да и горло уже устало кричать, поэтому она просто ответила:

– Предупреждаю в последний раз: если приблизитесь, то умрёте!

Всеволод плевать хотел на какую-то бабу, которая своевольно заняла общую избу. Поэтому двинулся вперёд, но медленно и осторожно, держа оружие наготове, внимательно вглядываясь по сторонам и прислушиваясь – вдруг Велена действительно не одна, и средь деревьев тати и лихие люди спрятались. Но пока всё было тихо, бросал он взгляды и на Велену, стоящую к ним боком в своей потрёпанной одежонке: она оставалась в той же позе, никаких сигналов и знаков в чащу не подавала.