Молодица сглотнула ком в горле, страшно ей стало, жуть как не хотелось на капище. Да и отца-волхва она до дрожи боялась, если уж говорить в открытую, он ни за что не одобрил бы всякие черномагические штучки типа приворотов и прикрутов. Хотя «не одобрил бы» мягко сказано: если бы жрец узнал о намерениях дочери, то без стеснения по-простому бы выпорол, а потом закрыл за семью замками. Но охота пуще неволи, любовь зла – полюбишь и Светозара, его образ стоял перед глазами, лишая радости белый свет, потому она была готова и к возможному отцовскому гневу, и к ритуалам на колдовской кумирне. Поэтому Ядвига и пребывала сейчас здесь, у колдуньи со своим запросом. Наказ был ясен, девица молча кивнула на прощание и поскорее вышла за дверь.

Люта в предвкушении потёрла одну о другую руки. Улыбка не сходила с её губ, работка предстояла интересная.

– Ну что ж, Светозарушка, сучий ты потрох, будем тебя перевоспитывать! Будем тебя, кобелину треклятую, учить, как за свои поступки нужно отвечать и брать ответственность. Научим по-взрослому, по-настоящему: даже если случится чудо, и прикрут мой сможет кто снять, – всё равно вовек мой урок не забудешь!

***

Люта посещала своё капище ежедневно, оно находилось в половине версты от её дома в глубине леса, даже когда не было надобности поколдовать или поговорить с богами, она приходила туда и прибиралась. Ведьма почти собственноручно выстроила святилище: нашла место подходящее – небольшую квадратную площадку между соснами, спросила одобрения у любимых богов, после чего очистила земляной покров от травы, выкорчевала узловатые торчащие корни, подмела. А потом пошла к каменщикам, объяснила, что ей нужен алтарь и стела из чёрного камня, и пол необходимо было выложить из того же материала. А для сцепки булыжников Люта захотела использовать особо ценный вулканический пепел, так что по стоимости капище получалось очень недешёвым. При всём при этом каменщики сначала отказывались от работы, не желая связываться с ведьмой, которую справедливо опасались, – молва про её страшные деяния не была пустой – пока та не пригрозила страшными проклятиями на весь их род. Лишь тогда согласились. Не зря древние мудрецы говорили, что добрым словом и угрозой можно добиться гораздо большего, чем просто добрым словом.

Как уехала Ядвига, Люта ещё раз проверила горшок с зельем в печи, удовлетворилась результатом и пошла на священное место. Капище действительно стало священным, потому что в течение многих лет на нём призывались потоки божеств, приносились кровавые и не только жертвы, провозглашались имена Силы и Власти. Само пространство вокруг алтаря изменилось, преобразилось, став природным храмом высших рас. А для Люты её место ритуалов и жертвоприношений стало любимым и родным во всех смыслах, ведь она вложила в него много сил, времени, своей энергии, на алтарь проливалась и её собственная кровь в том числе.

Ведьма пришла к месту силы, убрала осыпавшиеся ветки и хвою, протёрла начавшую было скапливаться пыль и оставшиеся кровоподтёки с прямоугольного алтаря. Алтарь в виде вырезанной цельной плиты был довольно большой – средняя девка там легко лежала в полный рост. Эта плита пропиталась кровью жертв – людских и животных – за многие годы ритуальной практики колдуньи. Сколько их было? Много… Всех не пересчесть. Люта любила это место, как и своих особенно близких ей богов из сонма Тёмных Древних – Мару и Чернобога, которым поклонялась, которых прославляла, которых чувствовала и слышала сердцем. В ответ они ей покровительствовали. При необходимости ведающая мать обращалась за подмогой и к другим богам, благо не было запрета и единоличия у Тёмных Древних, никто из них не призывал поклоняться только ему, лживо принижая остальных собственных братьев и сестёр.